Из тумана появились две фигуры, освещающие всё окружающие их пространство светом фонаря. Одного звали Майк, и он был большим трудягой. Всю свою жизнь посвятил охране кладбища и был рад пребыванию на нём, настолько, что почти никогда не снимал свою униформу (даже всегда мылся в ней) и спал на этом самом кладбище. Ему уже было за тридцать, и выглядел для своего возраста, так же как и все, только жуткая бледность сильно его выделяла от этих всех, поэтому у него, никогда не было друзей и подружек. Ну, почти не было…можно сказать, что второй, вышедший из тумана, был чем–то вроде друга для Майка.
Второго звали Броуди, и ему остаётся два дня до пенсии. Всю свою жизнь посвятил ничегонеделанию. Кладбище он ненавидит всеми фибрами своей души, но знает, что осталось проработать всего ничего и потом можно будет о нём забыть как о страшном сне. Проработал на кладбище всего год. Когда устраивался на работу, был пьян и теперь жалеет о том, что брал бутылку в руки и тем более пил из неё. Имеет скверный характер, и небольшой рост из–за чего когда он злится, походит на гнома из какой–нибудь фэнтезийной истории. По этим же причинам не имеет друзей и подружек. Ну, почти не имеет,…помните Майка? Так вот они друзья, но только по несчастью, так что ненавидеть друг друга могут без проблем (В основном этим занимается Броуди).
— Ну и зачем нам надо было выходить из тёплого и уютного дома для охраны? — Спросил явно плохо настроенный на прогулку по кладбищу Броуди.
— Но я, же слышал странные звуки с улицы, а так как мы охрана мы должны проверять всё и вся, если что–то услышим, ведь это наша работа. — Ответил Майк.
— Мне всего два дня осталось до ухода с этой проклятой работы на заслуженный отпуск, и ты заставляешь меня в эти последние дни рисковать своей жизнью? —
— Не горячись ты так, — Успокоил Броуди Майк. — У нас ведь есть оружие и если что случится, мы можем им воспользоваться. —
— Я сдал своё в ломбард. —
— Зачем ты это сделал? Это ведь не твоё оружие, а выданное специально для работы. — Сказал явно расстроенный проделкой друга Майк.
— Не бойся с этими деньгами я сразу пошёл в щенячий приют и отдал им всё на благотворительность. —
— Правда? —
— Нет! — Крикнул на него Броуди, — Вместо этого я пошёл в бордель и снял себе самую роскошную шлю… — Но он не успел закончить. Справа от него послышались странные скрежещущие звуки. — Ты это слышал Майк? — Спросил Броуди немного нервным голосом.
— Да, конечно. Я это ещё в доме для охраны слышал. — Относительно спокойным голосом ответил Майк.
— Только не говори мне, что нам надо проверить от чего идут эти звуки. —
— Хорошо не буду. — Сказал Майк, после чего направил свет фонаря в сторону, от которой шли те звуки и добавил. — Если хочешь, можешь вернуться в дом для охраны, а я сам всё проверю. —
— Ну, уж дудки! А что если с тобой что–то случится? Я же этого не переживу. — Ответил Броуди, хотя в мыслях у него было совсем другое: «Если тебя убьют, я буду только рад, но возвращаться в дом для охраны, где меня возможно уже поджидает какой–нибудь убийца я не стану».
И они оба пошли в сторону, где их могло поджидать всё что угодно: Убийцы, вампиры, зомби или даже ненароком зашедшие сюда представители республиканской партии. Но они этого не боялись. Они были бесстрашными, сильными и ловкими (особенно когда надо было убегать) охранниками, по крайней мере, пока у одного из них был пистолет в кобуре.
***
Он бил изо всех сил. После каждого нанесённого им удара следовал следующий. Во все стороны летели щепки, а на его руках от такого усердия почти везде виднелись занозы и куски отваливавшейся плоти, но он не желал остановиться, чтобы перевести дух или даже залечить раны. Его тело не чувствовало боль, но оно чувствовало гнев. Гнев как кровь протекал по всему телу и не давал ему остановиться. Гнев, вызванный одним жалким пьяницей решившим осквернить честь всей его семьи. Гнев, разбудивший его от вечного сна.
Был нанесён последний удар, теперь ему нужно было только расчистить себе дорогу. Пролезая в дыру он, проталкивая землю руками, полз, словно змея вверх на звуки людской речи. Он знал, что совсем скоро доберётся до осквернителя его семьи.
