— Стоп! — сказал он громко.
Но голос, казалось, исчез. Он его не услышал, хотя связки работали и он чувствовал слова в горле. До него дошло: он развивался. Получилось! Его проницательность была результатом изменений в метаболизме мозга. Если и с Эмили будет все в порядке, то тогда они выиграли.
И еще он понял, что доктор Вилли Денкмаль был просто дешевым маленьким позером, единственным делом которого стало играть на тщеславии смертных, желающих выглядеть значительнее, чем они есть на самом деле. Черт с ними, с торговлей, с контрактами! Чего это все стоит в сравнении с возможностью развивать мозг до принятия концепции нового ранга. Например…
…Ниже лежал загробный мир, незыблемый, причинно-следственный мир демонов. Посредине — обширный уровень разума. Отсюда в любое мгновение человек мог нырнуть глубже, опуститься в ад. Или подняться в мир, который представлял собой третью часть триединства уровней — неземной, воздушный мир.
Сейчас для Хнатта открывалась возможность погрузиться либо в нижний уровень, либо подняться выше. Это могло случиться в любое мгновение. Ад или рай. Не после смерти, а именно сейчас. Депрессия, все умственные болезни вели вниз. И еще…
Как же это получалось? Через эмоции. Улавливаемые не снаружи, а изнутри. К примеру, видел ли он в горшках Эмили нечто большее, чем товары для рынка? Нет. А он должен был бы видеть в них художественный замысел, ее духовное откровение. Ричард Хнатт понял это только сейчас.
И контракт с Чу-Зет Изготовителями, вдруг понял он, — я подписал, не посоветовавшись с ней. Что может быть неэтичней? Я связал ее с фирмой, которую она, может быть, даже не желает сделать разработчиком своих изделий. У нас ведь нет никаких сведений о стоимости их выставок. Может быть, они сапожники. Клепают субстандарт. Но теперь уже поздно. Дорога в ад. И они могут начать производство нелегального транслирующего наркотика. Тогда становится понятным название Чу-Зет… Оно чем-то напоминает Кей-Ди. Но, с другой стороны, то, что они выбрали именно это название, явно указывает, что за душой у них нет ничего незаконного.
Он ощутил легкий всплеск интуиции: кто-то нашел транслирующий наркотик, удовлетворивший Бюро Контроля Наркотиков ООН. Бюро уже пропустило Чу-Зет, разрешило его открытую продажу. В первое время транслирующий наркотик поможет только полиции Земли, но не на удаленных, лишенных полиции, колониях.
А это значит, что Чу-Зет — выставки, подобные выставкам Парки-Пат, будут продаваться на Земле вместе с наркотиком. А так как с каждым годом погода становится все хуже и хуже, а родная планета все более чужой, то покупать выставки будут охотно. А значит, торговля, которую контролирует Лео Балеро, будет постепенно мельчать, по сравнению с Чу-Зет Изготовителями. Потом сойдет на нет.
Так что он подписал хороший контракт. И неудивительно, что Чу-Зет заплатили так много. Они были обширной организацией с громадными замыслами и, очевидно, имели за спиной неограниченный капитал.
Но где же они достали неограниченный капитал? Только не на Земле, — подсказала ему интуиция. Скорее, от Палмера Элдрича, вернувшегося в Солнечную Систему после экономического сближения с Проксимианцами. Они вполне могли бы стоять за Чу-Зет, чтобы погубить Лео Балеро, ООН позволила внесолнечной расе начать операции в нашей системе.
Это был скверный, возможно, даже роковой шаг.
Следующее, что он помнил, было то, что доктор Денкмаль вывел его из забытья.
— Как дела? — спросил он, склонившись над Хнаттом. — Широкая, всепоглощающая рассеянность?
— Д-да, — вымолвил он и попробовал сесть. Он был развязан.
— Значит, бояться больше нечего, — сказал Денкмаль и просиял. Его белые усы изогнулись, словно антенны. — Теперь спросим фрау Хнатт.
Эмили уже отвязывала сестра. Она села, покачиваясь и зевая. Казалось, доктор Денкмаль забеспокоился.
— Как вы себя чувствуете, фрау? — спросил он.
— Прекрасно, — пробормотала Эмили. — Меня все время разрывали идеи насчет горшков. Прямо одна за другой. — Она робко взглянула вначале на доктора, потом на Ричарда. — Это что-нибудь означает?
— Бумагу, — сказал доктор Денкмаль, доставая ручку.
