– Уроды! Твари! Безмозглые крысы! – во всю глотку кричал осужденный, с каждой минутой оказываясь все ближе к смерти. Десять метров, пять, метр – вот он уже и над столом.
– Не прикасайся ко мне, выродок! Ублюдок! – Парень изловчился и плюнул живодеру в лицо.
– Как хочешь, – послышался спокойный голос палача. Он слегка подпрыгнул и ударил тяжелым разделочным ножом по ногам обреченного. Жертва упала на стол и ногами вперед покатилась в измельчитель. Послышалось знакомое чавканье – глаза парня выпучились, от боли он не мог даже кричать, а лишь тихонько сипел.
– Однако с живодером нужно дружить, – сглотнул Теплер Вайт.
– Вот только боюсь что там, – Атлантида кивнул в сторону стола, – рассказывать анекдоты я не смогу.
– Хоть пару добрых слов сказать, – предположил миллионер. – Поинтересоваться, как семья, как дети. Пожелать здоровья… А еще лучше – изловчиться, да и треснуть его лбом в переносицу. Если повезет, то хрящи сломать можно.
Тем временем трос подвез к разделочному столу мартышечного вампира. Похоже, рабочий день живодера подходил к концу.
– Скоро кормить будут, сэр, – тоскливо вздохнул миллионер. – Интересно, почему нас одной травой потчуют? Ведь Homo sapiens – хищник?
– Хотите, чтобы нам подкинули какую-нибудь крысу, сэр Теплер? – криво усмехнулся археолог. – Ведь хищникам свои жертвы положено умерщвлять самолично, и тут же пожирать, упиваясь ароматом парной крови. Нет уж, вы как знаете, а я лучше фруктиков пожую.
– От этих синих бананов сытости никакой, сэр, – пожаловался Вайт. – Набивай брюхо, не набивай, все равно есть охота.
Атлантида не ответил. После того, как они чуть не неделю пролежали в параличе, наесться было просто невозможно. Наверное, придется умирать на голодный желудок.
Расправившись с вампирчиком, живодер ушел, и вскоре по сараю стали разноситься аппетитные поскрипывания его тележки. Животные оживились, забегали в своих клетках – и неудачливые путники в их числе. Однако двуногих зверей ждало жестокое разочарование: как оказалось, служитель первыми успел покормить кого-то из падальщиков, и теперь все «бананы» и «яблоки» в тележке были залиты желтой липкой кровью. Живодер в независимым видом швырнул людям в ящик еду, поверх которой минуту назад валялись чьи-то потроха и двинулся дальше.
– Эй, служивый! – окликнул его Вайт. Живодер сделал вид, что не заметил. – Эй служивый, хочешь получить двадцать тысяч оболов?
Такая сумма могла пронять кого угодно, и их тюремщик остановился:
– Откуда ты их возьмешь?
– У меня есть, – кивнул толстяк. – Принеси мне телефон с выходом на галактическую связь, и сразу получишь доказательство.
– Какое?
– Спустя несколько минут тебе перезвонят и предложат заключить договор на консультации по животноводству. На двадцать тысяч оболов. Аванс переведут тебе на счет сразу, а все остальное – когда выпустишь нас отсюда.
Живодер хмыкнул.
– Тебе ведь только замок открыть, служивый, – продолжал уговаривать Вайт. – Я видел, учета у вас тут никакого. Кто узнает, пустил ты нас на фарш, или за ворота?
Тюремщик взялся за ручки тележки.
– Тридцать тысяч, – моментально накинул сумму миллионер. – Тридцать пять! Тридцать семь! Дубина безмозглая!
– Вот последние слова вы произнесли зря, сэр, – покачал головой Атлантида. – Наш друг вполне может оказаться человеком злопамятным. Через десять дней эта «дубина» выйдет вам боком.
– Да пошел он на белого карлика синим лебедем! – Вайт вытащил из откидного ящика один из фруктов, прицелился и запустил им вслед тюремщику. Бросок оказался точным: аккурат в коротко стриженый затылок. Живодер оглянулся, несколько долгих секунд созерцал довольную физиономию толстяка, после чего молча вернулся к своим делам.
– Да, сэр, – кивнул Рассольников, – вы совершенно правы. Теперь за цветастость своей речи вы можете совершенно не беспокоиться.
Окровавленные фрукты путешественники сбросили в канализационный короб и легли спать на голодный желудок. А утром живодер с независимым видом кинул к ним в кормушку только напрочь сгнившие плоды и какие-то совершенно деревянные на ощупь корнеплоды.
– Это называется: «привет снайперам», – усмехнулся Атлантида, поворошив подсунутую вместо еды грязь. – Вы чего-нибудь желаете из этого, сэр Теплер?
