Тревожный звон славы - страница 189

Шрифт
Интервал

стр.

И здесь веселятся! Балы следуют один за другим: у Архаровых, у Кутансовых, у Апраксиных, у Шепелевых, у Кашкиных; у одних обед на двести персон, у других домашние спектакли, у третьих маскарады. Не умолкая, гремят оркестры; кадрили сменяются котильонами, вальсы — мазурками, менуэты — длинным польским... Здесь древние старухи, которых не встретишь больше нигде: Варвара Николаевна Перская, Настасья Николаевна Хитрово, княжна Марья Алексеевна Хованская, княжна Екатерина Николаевна Оболенская... Здесь одеваются ещё в наряды царствования Екатерины: в бархат, кружева, блонды; в кафтаны с золотым шитьём и золотыми галунами; в кружевные манжеты, шёлковые чулки со стрелками и башмаки с большими пряжками.

Здесь лорнеты, золотые табакерки, парики и пудра.

А Дворянское благородное собрание — этот прекрасный дворец с главным фасадом на Дмитровку, с парадными ротондами по углам, с огромной залой, украшенной колоннадой из искусственного мрамора и освещённой тысячами свечей хрустальных люстр, повторенных в высоких стенных зеркалах! Здесь все московские красавицы и только расцветшие и уже перезревшие невесты. Новейшие французские моды. Заезжие визитёры-иностранцы. Отблески огней в холоде мрамора и гром оркестров на хорах. В одном углу — свет: важные осанки, горделиво вскинутые головы, убийственно холодные взгляды, горячечный блеск драгоценностей. В другом углу — публика попроще: тёмно-малиновые фраки с металлическими пуговицами, цветные жилеты, узкие панталоны, жёлтые, голубые, пунцовые, зелёные, клетчатые платья. А где-то совсем в закутках робко жмётся губерния: жёны докторов и чиновников, студенты, армейские офицеры, заседатели судов; здесь толстые нога, едва уместившиеся в атласных башмаках или в сапогах на толстых подошвах.

Напротив Страстного монастыря, как раз вблизи салона Зинаиды Волконской, находился не менее знаменитый, известный всей Москве дом Римских-Корсаковых[321] — большой, трёхэтажный, с красивым лепным фризом и фронтоном, с высокими полуциркульными окнами бельэтажа, с великолепным садом и обширным двором со службами. Здесь Пушкин бывал очень часто. Здесь балы и маскарады начинались днём, а танцы продолжались до рассвета.

Кто в Москве не знал Марию Ивановну Римскую-Корсакову с её многочисленным семейством! Самой ей было уже за шестьдесят, она пережила своего мужа-камергера намного, а выглядела лёгкой, подвижной, несмотря на изрядную полноту тела, тройной подбородок и одутловатость щёк. И хоть страдала головными вертижами, от чего лечилась обильным кровопусканием, но веселилась до самозабвения и умела других веселить: могла как-то особенно величаво плыть, когда в мазурке кавалер опускался на колено, обводя даму вокруг себя и целуя ей руку; могла заканчивать экосез-кадриль вдруг выдуманной ею фигурой.

Вот бал! Распахнулись половинки дверей в залу, и мимо строя гостей двинулась карнавальная процессия: лавочки пирожников, наполненные конфетами, с чучелом мальчика-продавца; ряженые — затянутые в мундиры солдаты, русские крестьяне в пёстрых нарядах, чопорные маркиз и маркиза времён Людовика XIV, маркитант с ослом, паломники и паломницы в кадрили — и каждая группа исполнила песню и танец. А затем выехал в залу натуральный извозчик с натуральной лошадью, запряжённой в натуральные сани.

   — Эй, извозчик! — в азарте крикнула Мария Ивановна и кинула ему пачку денег. — Что, возьмёшь свезти меня в уборную?

И сани легко заскользили по вощёному полу.

Знаменитому Пушкину, которого признавала вся Москва и который, следовательно, украшал и её дом, Мария Ивановна уделяла особое внимание. Её сын, отставной полковник-гвардеец, был замешан в заговоре, но при расследовании оставлен без внимания, потому что, по счастливой случайности, во время бунта находился в Вене. Но что было бы, окажись он на Сенатской площади? И Мария Ивановна проклинала бунтовщиков.

   — Этот злодейский заговор! — говорила она Пушкину. — А слухи были: дескать, трактуют о разных коренных переменах в России... Злодеи! Безумцы!

О недавней коронации Мария Ивановна рассказывала с умилением:

   — Шествие в собор! Главным распорядителем, верховным маршалом князь Николай Борисович Юсупов


стр.

Похожие книги