Гришку точно толкнули в спину. Он быстро наклонился, схватил ботинки и выскочил через заднюю дверь. А женщина уже заметила пропажу и, крикнув что-то водителю, вернулась в автобус. Что было дальше, Гришка не видел, потому что поскорей отошел от остановки, спрятав ботинки под куртку.
День был не приемный, и ему пришлось подождать в холле интерната. Братья не виделись около года, но Котька, переступив порог, сразу же узнал Гришку и повис у него на шее. Говорят, маленькие не плачут от радости, а Котька заплакал. Не зная, как успокоить его, Гришка выложил перед ним свой краденый подарок.
А дальше все было как в дурном сне. В холл вошла расстроенная женщина. Она тоже приехала в интернат навестить кого-то. Узнав ботинки и мальчишку, рядом с которым сидела в автобусе, она подняла такой шум, что сбежались воспитатели. Гришку хотели увести куда-то. Он отчаянно сопротивлялся. С ним нелегко было справиться. Опрокинулся столик с вазой. Разбилось стекло у двери. Откуда-то появился милиционер. И долго в Гришкиных ушах звенел надрывный голос Котьки:
— Не тлогайте моего блата! Поколотю!..
Так Гришка попал в милицию и в список «трудных» подростков. С плохими школьными отметками, с окончательно испортившимся характером он надолго застрял в этом списке и на следующее лето не без помощи тетки попал на исправление в лагерь.
О Котьке он не забывал. Уезжая в лагерь, высчитал, сколько дней осталось до дня его рождения. И намерения у Гришки были самые хорошие. Он думал сделать так: когда его пошлют в наряд на кухню, он на коленях упросит девчонок приготовить торт, а 22 июня с утра придет в штаб лагеря и не уйдет оттуда, пока его не отпустят в интернат.
Время пролетело быстро. А тут еще Гришку назначили помощником командира отделения. Он только внешне оставался невозмутимым — в себе держал и волнение, и радость от доверия, и чувство ответственности за мальчишек. Потому и потерял он счет дням и узнал, что наступило 22 июня, только после боевой тревоги.
Рухнул Гришкин план. Новый составлять было некогда. Не думая о последствиях, он взял из холодильника торт и двинулся в Сафоновку.
Милицейская машина вернулась через час. Первым выскочил из нее маленький Котька — такой же нескладный, длиннорукий, с вытянутым лицом и глазами навыкате, как и старший брат.
Взяв на себя полную ответственность, подполковник Клекотов на три дня привез малыша в лагерь, чтобы братья могли побыть вместе.
Нарушив всякие правила и нормы, Клекотов надеялся, что этот день будет для Гришки переломным.
Распутя вылез из машины смущенный и какой-то просветленный. Глаза ожили. Не было в них прежней бессмысленной тугодумности. Исчезла тяжесть в движениях.
— Мне ее снять? — спросил он у подполковника, дотронувшись рукой до звездочки.
— Не я назначал тебя, — ответил подполковник. — Будет Совет — он и решит. А брата отведи к девочкам на кухню — скажи, что я просил взять над ним шефство.
— Есть! — гаркнул Гришка так, что Котька вздрогнул.
— И сам там останься, — добавил Клекотов. — Объявляю тебе три наряда по кухне вне очереди, начиная с сегодняшнего дня!
— Есть! — повторил Гришка и, подхватив Котьку на руки, зашагал к столовой.
А по лагерю снова разносился сухой и скрипучий голос капитана Дробового:
— Внимание! Внимание!.. Учитывая ранний подъем и ударную работу утром, штаб разрешает всем, кто не выспался или устал, отдыхать в расположении лагеря. Остальным — построиться и собраться у штаба. Сегодня мы начнем новую, рассчитанную на несколько недель работу по расчистке леса.
Дробовой твердо верил, что после утренней тревоги, после сильной эмоциональной встряски ребята не могут, не должны расслабиться. Он верил, что мальчишки соберутся так же быстро, как и утром по сигналу боевой тревоги. Дробовой разрешил отдыхать уставшим лишь после долгого спора с комиссаром.
У Клима такой веры в успех не было. Была только надежда. Разговаривая с мальчишками по отдельности, он видел, что каждый из них в одиночку признает его, понимает и верит ему. Должно же когда-то появиться общее коллективное сознание!
Клекотов рассуждал конкретнее: он просто ждал, как отреагируют ребята на новый вид работы. Когда он сам был мальчишкой, лес всегда привлекал его. Неужели нынешние ребята равнодушны к нему?
