Третья русская революция - страница 23
А на следующий день Клинтон сказал репортерам то, чего не было в официальном заявлении: "Ельцин - законно избранный президент России, демократ, хотя и с маленькой буквы "д", который делает трудную работу - бежит от коммунизма к рыночной экономике, какой в России никогда не знали, и стремится оберечь демократию. И я намерен делать все возможное, чтобы поддержать этот процесс и лично Ельцина как президента России".
Клинтон дал всем ясно понять, на чьей стороне во внутрироссийском конфликте стоит Белый дом. И дело не ограничилось моральной поддержкой, хотя весьма специфически.
"Поскольку народные депутаты наметили на конец марта свой съезд, на котором предстояло поставить вопрос об импичменте Ельцину, надо было, - пишет Тэлбот, - срочно и конкретно, в долларах, выразить готовность Соединенных Штатов поддержать Ельцина". Лоуренс Саммерс - гарвардский профессор по экономике, эксперт Всемирного банка и будущий министр финансов США - произвел расчеты, учел возможности и определил намеченную помощь в размере 1 млрд. 600 млн. долларов. Еще 100 млн. долларов было решено направить на нужды пенсионного дела в России.
Суммы более чем скромные. Но и они вызвали бурные дебаты в президентской администрации и конгрессе. Клинтон заявил оп-понентам: "Если противники Ельцина возьмут верх, то нам придется вернуться к былым расходам на оборону - и это будут действительно большие деньги. А сто миллионов на поддержку российских пенсионеров - это, наверное, лучшие сто миллионов, которые мы когда-либо истратили".
Все это позволяет под истинным углом взглянуть на приведенный выше сюжет о 43 млрд. долларах, кои правящие круги США весной 1992 года обещали дать Егору Гайдару на проведение рыночных реформ в обмен на признание Россией советских долгов Западу и отказ копаться в "грязном белье" КПСС. Факты, приведенные в книге Тэлбота, доказывают, что это был чистой воды обман. Ведь если администрация Клинтона с таким трудом смогла "выбить" 1,7 млрд. долларов для помощи России, то откуда бы взялись 43 миллиарда?! В начале 90-х годов недоверие к России на Западе было столь велико, что ни о каких крупных кредитах и инвестициях в российскую экономику не могло быть и речи.
В команде Билла Клинтона не всегда царило единодушие по отношению к Борису Ельцину
Правда, лично Буш-старший и Клинтон, видимо, искренне хотели помочь России. По свидетельству Тэлбота, Клинтон постоянно подстегивал свою команду спецов, которые намечали пункты программы сотрудничества с Москвой по разделам, включавшим гуманитарную помощь, энергетику, жилье, сельское хозяйство, стабилизацию денежного обращения. Намеченная программа была обширной. Проблема состояла в источниках финансирования. Джордж Стефанопулос в разгар работы подошел к Тэлботу и прошептал: "Никаких новых денег! Никакого нового законотворчества!" Узнав об этом, Клинтон сказал Тэлботу в перерыве: "Я возьму на себя заботу о Джордже и нашем конгрессе, а ты возьми на себя Ельцина и его груз (российский парламент. - А. М.)".
Но осилить консервативный конгресс Клинтон не смог. Конгрессмены тянули с предоставлением финансовой помощи России и утвердили ее в общем пакете в 2,5 млрд. долларов помощи странам СНГ лишь 30 сентября 1993 года - в последний день финансового года в США, в момент кульминации схватки Ельцина с парламентом. Поэтому грандиозные планы Клинтона были писаны вилами по воде. А российские "реформаторы", строившие на них расчет, уподобились ослу, покорно бредущему за морковкой.
В апреле 1993 года в канадском городе Ванкувере состоялась встреча Ельцина и Клинтона. Это была их вторая встреча, но первая для Клинтона в качестве президента США. Тэлбот пишет: "Когда мы выпили пива по поводу того, что Сенат утвердил мое назначение на должность заместителя государственного секретаря, Клинтон сказал мне, что часто думает о важнейших встречах своих предшественников с кремлевскими вождями, особенно о саммите 1961 года в Вене, на котором Джон Кеннеди позволил Никите Хрущеву выйти победителем в идеологической дискуссии. Это породило у Хрущева уверенность, что он может навязать Кеннеди свое решение в вопросах по Берлину и Кубе. Когда Клинтон углубился в этот фрагмент истории, я поначалу решил: он опасается того, что может предпринять Ельцин в Ванкувере. Но когда он, наконец, сформулировал свою мысль, оказалось, что он говорит прямо противоположное. Клинтон был уверен, что Ельцин не будет вести себя по-хрущевски, поскольку понимает, что мы нужны ему гораздо больше, чем он нам".
