– Со мной? – удивился Свэггер. – Я, конечно, люблю оружие, но стреляю только по пушистым зверькам вдали от города или по мишеням на стрельбище.
Он напряг фантазию и поведал Ричарду о том, как, проведя несколько экспериментов у себя в Айдахо, он пришел к твердому убеждению, что человек, стрелявший в Кеннеди, кем бы он ни был, использовал «гибрид» двух пуль разного калибра. Ричард не мог понять, каким образом две пули могли оказаться в одной. Или два патрона в одной гильзе.
Затем Свэггер перешел к зданию «Дал-Текс».
– Опять «Дал-Текс»? – с недоумением спросил Ричард. – Да, углы подходящие, но там было полно людей. Невозможно поверить, чтобы кто-то набрался наглости, вошел туда, выстрелил и спокойно вышел. Кроме того, полицейские опечатали здание спустя три минуты после выстрела. Не представляю, как это можно сделать.
– Вы употребили правильное слово. Наглость. Я полагаю, это профессионалы высшей категории, не допускавшие ошибок и обладавшие стальными нервами.
– Боевики мафии! – воскликнул Ричард. – Это поле уже истоптано вдоль и поперек, и никто ничего не нашел.
– Я не произносил слово «мафия». У меня до сих пор нет версии по поводу того, кто стрелял. Все еще выясняю, как стреляли. Если мне удастся это выяснить, я найду и того, кто стрелял.
Именно в связи с этим Джек попросил Ричарда помочь ему найти людей, которые помнили, каким был «Дал-Текс» в те дни. Он хотел удостовериться в том, что существовала возможность проникнуть в здание и выбраться из него. Свэггер поклялся Ричарду хранить тайну в пределах сообщества. Он объявил себя единственным обладателем ценной интеллектуальной собственности.
Ричард пообещал помочь ему, но предупредил, что будет действовать осмотрительно, ввиду ценности его интеллектуальной собственности. Джек сказал, что боится нападения и поэтому в течение двух ближайших дней сам выйдет на связь с Ричардом.
– Если вас схватят и начнут пытать, вы не сможете выдать меня, поскольку не будете знать, где я остановился.
Они рассмеялись, хотя смешного было мало.
– Хорошо, – сказал Ник, – контакт установлен. А теперь мы еще раз проверим Ричарда Монка. У меня есть один парень, Джефф Нил, компьютерный гений. Лучший специалист. Если он ничего не найдет, значит, искать просто нечего. Или эту информацию прятали профессионалы высочайшего класса. Собственно говоря, что мы о нем знаем? Выпускник Брауна, двадцать лет службы в разведке армии США, главным образом в Европе. Хороший послужной список.
– Он вышел в отставку майором, – сказал Боб. – Слишком низкое звание для хорошего послужного списка. Может быть, какая-нибудь ошибка?
– Джефф нашел его документы. Прекрасные отзывы, даже если читать между строк. Дело в том, что после 11 сентября 2001 года во всех структурах военной разведки зашевелились карьеристы, которые увидели в этом быстрый способ подняться по лестнице, и в результате движение вверх застопорилось. Кроме того, Монк служил в Европе, ценился там как специалист, и никто не хотел, чтобы его перевели в Багдад. Он неоднократно подавал рапорты с просьбой о переводе, но начальство не желало отпускать столь ценного специалиста. Так что он пострадал из-за своей компетентности.
Боб хмыкнул:
– Так всегда и бывает.
– Монк прозябал в Германии, в то время как ребята со связями делали карьеру. Рассчитывать на звание подполковника было для него нереально, и, выслужив свои двадцать лет, он вышел в отставку, уехал в Вашингтон и спустя некоторое время связался с левым фондом. Они хорошо платят ему и посылают в Даллас для организации их шоу. Мы не нашли ничего предосудительного в его поведении, кроме коллекции японской порнографии и поездок на отдых в Таиланд.
– Послушай, – сказал Свэггер, – раз дело обстоит таким образом, я тоже мог бы съездить в Таиланд.
Воспоминания секретного агента Хью Мичум
Это очень сложный момент. Я знал, что когда-нибудь мне придется коснуться его. Полагаю, время пришло. Извините, я сделаю еще глоток водки. Мне это хорошо помогает.
…Вот, совсем другое дело. Бедный Лон! Это поистине трагическая фигура произошедших событий. Мне больно наблюдать и еще больнее сознавать, что являешься их автором. Ему было дано так много, и все это отняли столь жестоким образом… Он доблестно воевал и проявил чудеса героизма, а я использовал его и превратил в монстра в глазах общественности. Прошли годы, и он не выдал меня, не нарушил данного им слова. Ему требовалось побыть некоторое время в одиночестве. Он был почтенным человеком, и поэтому я использовал его еще раз. На сей раз устроил так, что он стал убитым. По крайней мере, он умер, не веря, что умрет или может умереть – с винтовкой в руках, в пылу охоты на человека.
