После доклада Васильков и Дамбаев напрасно ждали решения майора. Он приказал продолжать наблюдение и просил оставить его одного.
Андрей чувствовал, что в эти часы майор решает уравнение со многими неизвестными. Стоит найти хотя бы одно неизвестное, и столбик уравнений будет решен с математической точностью. Но ведь одно неизвестное уже раскрыто — виновность Колосова неопровержима: подлог с анализом, синий карандаш. Что ж тогда медлит Голубев?
Об этом сосредоточенно думал Андрей, машинально переставляя шахматные фигуры.
— Мат в два хода, — торжественно произнес Дамбаев, продвинув пешку на одно поле вперед и открыв слона, атакующего вражеского короля. Видя безнадежность положения, Андрей сдал партию.
— Прошу реванша, — сказал он, заново расставляя фигуры.
Когда противники играли контровую, в дежурную комнату вошел Василий Иванович.
— Продолжайте, продолжайте, — остановил он своих помощников, поднявшихся ему навстречу. — А я посмотрю, подучусь.
Андрей атаковал. Фигур на доске оставалось немного, и два слона Андрея контролировали черные и белые поля. Ладья и слон Дамбаева, заставленные своими же пешками, бездействовали. Пока капитан вводил их в игру, Андрей эффектной жертвой ладьи решил партию в свою пользу.
— Мне хочется провести параллель между нашей работой и шахматами, — тихо начал Голубев, когда противники укладывали фигуры в коробку.
Андрей и Дамбаев прислушались.
— Васильков выиграл не только потому, что он играл сильно, но и потому, что вы, Дамбаев, допустили массу оплошностей.
— Это выходит, не Андрей выиграл, а я проиграл? — весело спросил капитан.
— Отчасти так. А вот когда встретятся два равных по силе противника, опытных, таких, которые не допускают явных ошибок, победителем окажется тот, кто проявит больше спокойствия и выдержки, кто крепче физически и морально, кто непреклонно верит в свою победу.
Казалось, ничего нового не сказал Голубев своим молодым помощникам, но бывает и так, что людям нужно повторить и прописную истину, чтобы вселить в них уверенность в превосходстве над врагом, напомнить о долге, поднять начинающую затухать энергию.
В пакете, присланном полковником Ярченко с нарочным, находилось личное дело мастера литейного цеха Крутилинского завода Лапина и данные дактилоскопического анализа. Оттиски пальцев на стакане, изъятом из квартиры Блажевич, и на одной из пивных кружек, посланных на анализ Дамбаевым, совпадали.
«Новая неопровержимая улика против Колосова», — подумал Андрей, рассматривая справку.
Голубев листал личное дело Лапина. С верхнего правого угла «Листка по учету кадров» с пожелтевшей фотографии на него недружелюбно взглянул мужчина средних лет. Бритая голова и усы подковой, концы которой задевали подбородок, вызывали удивление. «Не то татарин, не то запорожец. Грубая маскировка, — размышлял Голубев. — Усы всегда можно сбрить, а шевелюру — отрастить. Нельзя только переделать глаза. Да, но их можно спрятать под очками».
Майора Голубева осенила интересная мысль. Пересъемка фотографии Лапина в увеличенном виде заняла менее часа. Взяв одну из карточек, срочно отпечатанных ему Андреем, Василий Иванович тонкой кисточкой нанес на бритую голову Лапина шевелюру, затем лезвием безопасной бритвы счистил на фото усы и закрасил соскобленные места под цвет лица. Когда Василий Иванович подрисовал крутилинскому литейщику очки, он сам удивился поразительному сходству Лапина с приемщиком вагонов Грохотовым.
— Узнаешь? — с торжеством в голосе спросил Голубев Андрея.
— Грохотов?! Точно!.. — воскликнул его изумленный помощник. — Как же это так, Василий Иванович?
— Тихо, Андрюша, — успокоительно проговорил Голубев. — Этим доказано еще не все. Лапина можно так разрисовать, что он и на тебя станет похож. Но не будем медлить. Капитан Дамбаев, немедленно арестуйте Колосова и передайте шифровку полковнику Ярченко о необходимости задержать Грохотова. Младший лейтенант Васильков, в архиве кадров вагонного депо разыщите личное дело бывшего мастера депо Грохотова. С фотографией из личного дела срочно съездить в больницу к Кротову для опознания в Грохотове «очкастого».
