Со Степаном было проще, он мужчина, на внутреннюю силу которого многие опирались и к которому неосознанно тянулись. Из таких война делает настоящих командиров.
— Степан, в чем причина уничтожения моей родины? — мне показалось, на лице Степана мелькнуло облегчение, как если бы он давно ждал этого вопроса.
— Нашей Родины, Дмитрий Михайлович, она у нас одна. Хороший вопрос… на который я не знаю ответа. Есть множество фактов, мифов, версий. Вы с ними, думаю, знакомы. И ни одна из версий не является в полной мере не то что правильной, но и достоверной. Экономика? Но нагрузка на неё не превышала аналогичную в Соединённых Штатах. Отставание в развитии? Оно было, но не успело стать принципиальным. Да и не во всех областях оно было. Личная свобода? Оной свободы в Союзе было ну ни как не меньше, чем у противников. И так до бесконечности.
Слушая Степана, я отметил его отношение к окружающему миру во множественном числе — противники.
— Степан, — уточнил я у собеседника, — Правильно ли я вас понимаю, вы считаете, что в СССР все составляющие жизни и общества и государства были не хуже, чем у окружающих стран? Но противники СССР живы, а СССР нет. Но так не бывает.
— Согласен, не бывает. Понимаю я и то, что вы уже анализировали имеющуюся информацию и возможно пришли к своим выводам, основанным на вашем опыте и знаниях. Но мне так проще сформулировать свои мысли. Хотя всё равно сумбурно получается.
Итак, в двадцатые-тридцатые годы СССР нужна была самостоятельность, экономическая и политическая. Иначе — гибель. Для этого нужна концентрация всех сил и полное единство. Естественно, отклонения от генеральной линии преследовались. И это воспринималось нормальным, пока. Потом — война, восстановление хозяйства, реальная угроза со стороны США. Т. е, требование сохранения сплочённости и единства. И опять же, это воспринималось нормально.
Но с течением времени угроза войны становится всё более призрачной. Американцы отказываются от удара военного, заменив его на удар культурный и психологический, — «Смотрите, как у нас хорошо, сытно, ярко». А мы? А мы прячемся от всего этого, запрещаем пластинки, глушим передачи. И требуем сохранения единства, для того, что бы сохранить то, что имеем. «Завоевания социализма»… А в Америке нет социализма, а живётся лучше — нахрена социализм тогда нужен? СССР не пытается нести свою модель в мир, не пытается бить контраргументами, но пытается идти дальше по выбранному пути. Он пытается сохранить себя в том виде, в котором есть. И гибнет.
— Ну, это понятно. Не понятно, почему так сложилось.
— Думаю во многом — из-за тяжёлых потерь, понесённых в этой войне. Меньше потери — меньше времени и средств на восстановление, более высокий уровень жизни — меньше слабых мест и ниже эффективность пропаганды противника. Всё остальное во многом следствие этого.
— Степан, вы здравомыслящий человек, поэтому понимаете необходимость органов, но мне интересно знать ваше мнение о их роли и положительной, и негативной.
— Они неизбежны. Но нельзя давать им много воли.
Слушая Степана, про себя отметил — очень емко и осторожно, интересно, а товарищу Берия он так же ответит, но слух спросил.
— Степан, а по-вашему, с какой целью вас перебросили в наш мир?
— Не знаю. На случайность не похоже, слишком явно просматривается отбор по единому признаку. Но и рассчитывать всерьёз на то, что восемь вполне обычных людей способны изменить историю, да ещё оказавшись в тылу врага, может, разве что, сумасшедший. Сильно смахивает на эксперимент. Или на игру — забросим их и посмотрим, что получится.
И ещё, Дмитрий Михайлович. Я понимаю ваше желание отправить нас поскорей отсюда в Москву, но, поверьте, не стоит. Сейчас главное время. Если нас перебросить немедленно — воспользоваться информацией просто не успеют и всё пойдёт так, как в нашей истории. А мы, зная, что немцы висят на волоске, сейчас имеем возможность выиграть время. Потом — да, Москва, но не сейчас.
Вечерние прогулки всегда позволяли обстоятельно обдумать.
Что же получается? А получается, что обратного вектора вычислить не удается. Если оперировать военными категориями, — противник показывает в данном случае отсутствие направления удара, политической цели в данном случае. И почему противник, и почему существует?
