Фалангер опять что-то сказал. Я вскинула сжатый кулак: «Молчи, внимание!» и тут самолет над головой. Второй. Третий. И выстрелы откуда-то со стороны лагеря, а потом такой крик! Мать его! Фалангер рванул с низкого старта к лагерю.
— Стоять! — думала глотку сорву. — Лежать!
Обидится, наверное, что как собаку одернула. Но парень выполнил команды четко. А меня прямо шторбит. Знать бы еще почему.
Через пару секунд, Гриша только и успел, что оглянуться на меня, справа между деревьев замелькали фигуры. Четверо. Бегут неторопливо к нашему лагерю. Где-то метрах в тридцати впереди наши прямые должны совпасть. Мы лежим удобно. Фалангер упал так, что как раз со стороны фрицев его скрывает куст, а я в своей пятнистой куртке с накинутым капюшоном и вовсе тут глюком работаю. Под курткой одна майка, чтоб жарко не было. Свитер и гольф оставила в лагере — как мальчишки смотрели на мой неоконченный стриптиз, вау — однако лучше в нижнем и пятнистой куртке, чем в черном гольфе.
Григорий обернулся опять. В глазах вопрос. Сам, небось, уже понял — пропустить их и пацанам в лагере полный полярный лис. Ну почему и двух предусмотренных вариантов обязательно окажется третий… ЭХ, б………
Бежали немцы не спеша. Трое кучно так, а четвертый чуть сбоку и сзади. И форма кажется чуть другая. Наверное, командир. Я же их немецкие формы и на картинке не различу, а тут. Фалангер уже, наверное, все вычислил, а сказать не может — услышат. Только глазами водит как сумасшедший. Короче, х (плохой) из меня командир! Потому, что хорошему за такое бы по-хорошему……
Подняла три пальца, показала на себя и чиркнула по горлу. Потом один и на напарника и руку в кулак, будто хватаю что-то. Хотелось бы быть уверенной, что понял.
Рванули одновременно. Мыслей никаких. Была бы хоть одна дельная мысль — лежала бы в кустах у родничка и не дергалась. А так….
Врубилась в своих — они только начали поворачиваться. Правому нож в грудь — винтовка почти повернулась. Удар по яйцам переднему. Левой рукой дергаю у правого винтовку, подбиваю под колено, закручиваю ремень винтовки на шее и выстрел переднему в голову. Короткий удар кулаком в висок. Всё! Вот теперь можно думать.
И первая мысль — а если Фалангер не справился? А если бы ты не справилась? У Фалангера противник шустрее и стоял дальше…
Умница, девочка, когда ты, блин, научишься думать не через……!…………………!!!!
Гляжу как Фалангер и фриц, рыча, катаются по земле и понимаю, что сделать ничего не могу. Руки-ноги ватные. Стою в ступоре и шага сделать не могу. «Мамочки!» И на заднем плане мысль: Я же просила его взять живьем….
От окрика Ники я рефлекторно рухнул ничком, сначала лежать потом думать, обернулся на командира и проследив её взгляд мысленно выматерился. Четверо немцев с маузеровскими винтовками, я с отверткой-«шилом», Ника с ножом. До чего же расклад то сучий?! Опять обернулся на Нику и знаками показываю, что немцев от лагеря надо отвлечь, иначе не только нашим полярная лисичка, но главное — компы с инфой немцам достанутся! А это вообще «Полный Пэ!»
Однако Ника приготовилась к рывку, и я взял на себя самого дальнего, видно офицера крепко сжимая отвертку, а потом ломанулся вслед за Никой пригнувшись и сосредоточившись только на противнике. Тот начал оборачиваться на шум, но я уже врезался в него, сбивая с ног и с размаху прикладывая о ствол дерева, так что у самого в глазах помутилось. А когда оба упали на землю, рыча, подмял его под себя, потеряв в запале отвертку, и зубами впился в его шею с боку, вырывая кожу вену, в лицо ударила кровь и вопль, а я опять вцепился в его шею зубами, ничего не видя из-за залившей глаза крови и наваливаясь всем весом прижимая к земле и не давая ему, дотянутся до ножа на поясе…
Я в запале продолжал рвать шею немцу, который уже не пытался дотянуться до ножа, а судорожно дергался и вопил, пытаясь отпихнуть меня. А потом по наитию отпустил его шею и с размаху влупил лбом в лицо, так что аж у самого из глаз искры посыпались. Но немец вопить и трепыхаться перестал, а я привалился в нему и непослушными руками судорожно вытащил нож из ножен и откинул в сторону, потом то — же с пистолетом из кобуры…
