После поедания скудных запасов народ засобирался на разведку. Сборы сводились к оставлению в лагере всяческих хай-тековских девайсов. Как выразился Фалангер: «Чтобы если кого прижопят — с трупов мобилы — ноуты — КПК фрицы не взяли». Уже собравшаяся Ника неожиданно остановилась.
— Да, мальчики, еще одно. Задержитесь на минутку. Наши действия при обнаружении врага, или при обнаружении нас врагом. Предлагаю:
1. Тех, кто засек — один остается контролировать, а другой (раций у нас нет, мобилы — не рабочие) сюда. Никаких свистов и криков.
2. Тех, кого обнаружат — кричать громко и по возможности долго. Остальные стараются, не ломится на помощь как толпа диких кабанов, а….
Предложения принимаются, так как не знаю сама, что дальше делать. В случае 2 мы или пытаемся спасти и с 90 % гарантией ложимся рядышком, или бросаем на произвол судьбы (если они конечно на транспорте). Варианта два и оба на хрен плохие.
Общее мнение высказал Саня, заметив:
— Спасать мы пока не в состоянии, так что наплевать на самолюбие и чувство долга — в случае нападения — остальным как можно быстрее и незаметнее исчезнуть из зоны воздействия.
А Олег добавил:
— Если обнаруживших два-три человека и обнаружена вооруженная двойка то можно и отбиться, если больше или двойка безоружна, пример Фалангер — Ника то это конец. Поэтому в случае попадания не просто орать, а орать, сколько их, если мало, есть шанс, что отобьем. Ну а если много то, извините, драпать ОТ лагеря. И постараться перед смертью увести погоню подальше от остальных.
И, слегка подумав
— Да и Фалангеру с Никой особо от лагеря удаляться не стоит как невооруженной паре. И уж точно не вылезать на открытое место, в лесу хоть можно подкрасться незамеченным на удар ножа, а в поле это мало реально. И, кстати, на будущее, больше всех шансов попав в какой-нибудь населенный пункт с немцами выйти оттуда живым есть у меня. Все таки 5 лет в Германии прожил.
Проводив ребят и девчат на разведку, мы с Серёгой занялись рацией.
— Попробовать-то попробую, только на какой частоте искать? — ворчал он, прикручивая гарнитуру и вставляя аккумулятор — Вроде, насколько помню, тогда, то есть сейчас частоты другие были, да и диапазоны…
— Ищи в районе трёх-пяти мегагерц, там, вроде, наши. Выше десяти подниматься точно бесполезно — там одни немцы. А вот ниже — ничего сказать не могу.
Мои «вумные» советы привели к тому, что радиостанцию Сергей выключил. Глядя на мою физиономию, он сказал
— Тогда аккумуляторы можно не сажать — у этой станции сотня нижняя граница.
День начинался как обычно. Зарулил на станцию минут за 15 до начала смены, послушал последние новости, заключавшиеся в отсутствии новостей (что редко в наших палестинах), отметился у диспетчера, принял амбуланс. Экипаж был уже в сборе, мы как раз заканчивали прогонку чек-листа когда дали вызов. На Северном Аялоне цепочка, легковушку зажало между автобусом и грузовиком.
До Аялона дошли быстро, на самом шоссе понятно — пробка. Как всегда зевакам, проезжающим мимо нужно притормозить, всё рассмотреть и сфотографировать. Нет, ну какой чудак на букву «М» всобачил фотоаппараты на мобилку?
Ушли на обочину, и с включенной сиреной и мигалкой пошли к месту аварии. Там уже стояла «Шкода» дорожной полиции, но двух полисменов таки маловато для обеспечения проезда ранним Тель-авивским утром. Пока Али (водитель) разгружал машину, я выпрыгнул на асфальт и побежал к зажатой легковушке — оценить количество пострадавших. В этот момент сзади раздался визг тормозов(мотоциклам закон не писан), удар — и последнее что я увидел, был асфальт, стремительно вставший мне навстречу.
Очнулся я от… А интересно — что это было? Запах леса — настоящего леса, как в детстве в украинском Полесье, а не тех нескольких деревьев, которые здесь называют лесом. Приподнялся. Кстати, где это здесь? Где я вообще? Должен быть в центре Телль-авива, на шоссе — там такого леса нет. Там вообще никакого леса нет! А вокруг был лес.
