Мароней
Пауль Шнитке сидел за массивным дубовым столом и изучал карту боевых действий, попутно делая пометки в блокноте. В эти минуты сторонний наблюдатель с легкостью дал бы ему лет 50, а не реальные 39. А все эта проклятая Россия! Полковник тяжело положил кулаки на стол и прикрыл глаза. Почему никто не вспомнил предостережения политиков и военных XIX века, зачем нужна была эта война. Лето уже минуло давно, а победой и не пахнет.
Раздался осторожный стук в дверь.
- Войдите,- сказал командир разведки ... армии вермахта, вновь склоняясь к изрядно надоевшим картам. Подчиненные не должны видеть его эмоций. Не дождутся.
- Хайль Гитлер!
- Хайль. Садитесь Краух.
Вошедший офицер-связист покорно сел напротив полковника и стал ждать.
- Итак, Эрих. Чем Вы меня 'порадуете' на этот раз? Может, русские готовят грандиозное контрнаступление на нашем фронте?- излишне бодрым голосом поинтересовался Шнитке, жестом пресекая попытки официального доклада.
- Некоторая активность в эфире действительно присутствует, но она не достигла критической массы. По имеющимся сведениям радиоперехватов в полосе армии сосредоточена механизированная группа неустановленной численности. Наш прорыв в направлении ... , осуществленный силами ... дивизиибыл пресечен именно этим подразделением. Наши потери Вам уже известны, а вот урон русских невыяснен. Моей группе через доступные средства не удалось установить и дальнейших намерений противника.
Шнитке встал, Краух также вскочил со своего места.
- Это все очень странно, дорогой Эрих. Я не верю, что русские вдруг научились воевать. Но это так, черт подери. И ведь на всем фронте они держатся только за счет фанатизма, а унас унтерменши начали применять передовую тактику. Линейные части докладывают о появлении на фронте техники неопознанных типов. С этим нужно разобраться. Вот здесь мне и потребуется Ваше содействие. Раз коммунисты взяли в руки радио передатчик, то должны об этом горько пожалеть.
Шнитке хищно улыбнулся, вновь пройдясь по кабинету.
- Слушайте и запоминайте. Русская мехгруппа, по утверждениям полковника Хюбшнера, понесла серьезные потери и в ближайшие дни будет неспособна к проведению активных операций. Ваша задача...
- Герр оберст! Докладывает лейтенант Клозе, - в помещение влетел молодой вислоухий офицер явно баварского розлива.
- Почему Вы врываетесь в кабинет старшего по званию?! Или уставы не для Вас писаны? Кру...
- Виноват, виноват, герр..,- лейтенант совсем потерялся и, казалось, забыл зачем пришел.
- Молчать!!! Не сметь перебивать! Кру-гом! Марш отсюда и доложитесь как положено,- раздражение оберста все-таки нашло выход.
- Но русские танки...
-Что-о-о! Молчать я сказал, - офицера как ветром сдуло.
Стук в дверь.
- Войдите.
- ХГ.
- Хайль.
- Герр оберст, разрешите доложить?
- Докладывайте.
- Из штаба ... корпуса поступило сообщение о прорыве фронта армии на участке ... дивизии танками противника. Глубина прорва уже превысила 20км и стремительно растет.
- Что?!! И Вы молчали! Там же Клейст... - последняя фраза была сказана в крайней растерянности.
Саня
Про расстояние до станции немецкий водятел слегка приврал - раза в полтора. Да и станией это назвать было трудно: две колеи вместо одной, две стрелки с семафорами, небольшое деревянное здание с часами и залом ожидания, три кирпичных здания складов, водозаправочная башня. Кому понадобилось строить это посреди степи, где до ближайшего населенного пункта десять километров, причем вдоль самой железки, так и осталось загадкой. На путях сильно дымил паровоз с десятком теплушек и одной платформой с зениткой в конце состава. Барбосы по моему сигналу начали не сбавляя скорости разворачиваться во фронт для атаки, Бронеавтомобили и заняв позиции вокруг ВНОС замерли вне зоны досягания возможных орудий противника. Первыми открыли огонь мы. Я четко видел несколько попаданий в вагоны, однако там ничего не взрывалось и не загоралось. Вдруг дым стал раздваиваться, и из-за грузового вагона показались характерные черты бронепоезда.
-Ах, ты ж епишкин котелок! - вырвалось у меня. - Валим отсюда!
Однако сигнал к отходу увидели не все, четыре барбоса продолжили атаку. Моя самоходка остановилась, и я начал тщательно выцеливать рубку бронепаровоза. В этот момент немецкий снаряд попал в один из барбосов. Вспышка, всполох пламени, какой-то непонятный дым. Дальше пожара почему-то не последовало, правда и из машины никто не показался. Оптика на наших установках стояла неплохая, поэтому в рубку я попал. Что именно там случилось - не знаю, но поезд стал набирать скорость и уходить в сторону Крыма. Кто-то из наших попал в башню на одной из бронеплощадок.
