Я попросила привезти мне мячики. Простые мячики. Детские. Прочитав удивление в глазах своих кураторов, улыбнулась: «Мне надо! Возражения есть?» Возражений, по крайней мере вслух, не было. Но мячики тоже нашлись не скоро. Забыли о мячиках. Не до них. Потом, конечно, привезли из какой-то футбольной спортивной секции, а может, и не одной.
В глазах моих ученичков, увидевших сетку с мячами, хорошо читались незатейливые мысли. Одинаковые и очень нелицеприятные.
— Ну, что, мальчики, — привыкли уже к моему обращению, а ведь сначала дергались, — сегодня мы будем играть в мяч.
Молчат. Для своего личного удобства я ввела номера. А то вечно забываю фамилии-имена-отчества. А так посмотрел на пришитую справа на груди тряпочку с номером, и все. Да и не хочу по именам – память такая штука, что будет помнить всегда… и думать о них.
— Разбились на пары! У каждой – мяч. Теперь я даю вам полчаса, чтобы вы поиграли, — радостное перешептывание, — а через полчаса вы представите мне новую игру. И если это будет футбол, волейбол или баскетбол – десять кругов вокруг казарм. Так что думайте и поражайте меня своими находками.
Вот тут они и поняли, что играть придется всерьез. Разошлись по поляне. Тут один ко мне подходит – четвертый номер.
— Товарищ Иванова, а я ни во что, кроме футбола, играть не умею. И в футбол, правда, очень плохо.
— Номер «четвертый», вы думаете, меня это должно волновать? Включайте мозги и изобретайте. А то я подумаю, что вам надо поменять местами голову и мяч – польза будет одинаковая.
— Извините… Разрешите выполнять?
— Разрешаю.
Ярошенко подошел неслышно сзади. Это, правда, он думал, что не слышно – солнышко-то сзади, а тень спереди. Вот и смотришь, как появляется рядом с тобой чья-то тень, а потом уже и тело.
— Что вы задумали в этот раз, Ника Алексеевна?
— Эх, все вам скажи да покажи. Сами додумаетесь? Вот у каждой пары мяч – они играют. Ничего сложного…
— И все-таки… не думаю, что вы просто разрешили им поиграть. Ника Алексеевна, ну мне-то вы должны сказать!
— Заставляю думать.
— Как это?
— Есть знакомый предмет – мяч. Есть с детства знакомые игры с этим мечом. Есть команда – создать новую игру. Интересно, кто из них выйдет за рамки общепринятого сознания первый? Если бы я им дала нечто, что не так знакомо с детства, — они бы легко справились, но тут в дело вступает шаблонность, которую выбить просто так очень сложно. А нам надо нестандартные решения со стандартными предметами.
— Это тренировка на ваш «креатив»? Я правильно понял?
— А я и не скрывала… Хотите попробовать сами? У нас, кажется, еще два лишних мяча остались. — Вы что, Ника Алексеевна, думаете, мне нечем заняться, чем в мячики играть?
— То есть вы боитесь оказаться глупее, чем эти пацаны?
— Ну, Ника Алексеевна! Умеете вы уговаривать! Ладно, где ваш мяч? Ващенко, со мной!
— Товарищ Ярошенко! У вас двадцать пять минут!
— Вы же всем полчаса дали! Почему мне меньше?
— А вы – умнее! — рассмеялась я.
Саня Букварь
На столе зазвонил телефон. Михаил Иванович поднял трубку, выслушал и сказал туда: – Хорошо! Через полчаса будут люди! — И, положив трубку и повернувшись к нам, продолжил: – Кто-нибудь может объяснить, что значит «Приехали «барбосы» Астрова?» Это звонили со станции.
— Это, наверное, АСУ-57, обработанная напильником, — подал голос я. — Писал я про подобное в рапорте, но это самому смотреть надо…
— Вот и возьмите три грузовика, десять человек на разгрузку и шесть мехводов – заберите машины и ЗИП к ним… А потом расскажете! Разойдись, займитесь устройством вновь прибывших, сбор всем командирам и политработникам через три часа.
После того как я притащил со станции «барбосов», действительно оказавшихся слегка упрощенными АСУ-57, мы вновь собрались в кабинете генерал-майора. Степан выложил большой лист со своим (почти один в один содранный со штата бригады с аналогичными задачами из нашего времени) проектом штатной структуры бригады:
Отдельная механизированная бригада (84 танка):
> 3 механизированных батальона (13 танков);
> танковый батальон (40 танков)
> артиллерийский дивизион (18 122-мм гаубиц);
> зенитный дивизион;
