Когда нарком отошел, Олег набросился на меня с вопросами про эти САУ.
— Как выглядит? Броня? Пушка? Мотор?
— Подробностей не знаю, но в задумке на базе СМК или Т-100. Лоб – наклонный глухой. Люк мехвода с перископами в крыше. Поднимающееся сиденье, чтоб на марше можно было башкой наружу торчать. За люком уже отличия. Два варианта рубки. Потом МТО. Задумывали пока с М-17, а вышло, оказывается, вон как. Пушка в обеих – моя любимая.
— Б-4? — закашлялся Степан.
— Конечно! Досылатель, механизированый лоток, еще мелочовка – не знаю, что пошло, что нет.
— А рубка какая? — не отставал Олег.
— Одна полностью закрытая. Лоб – семьдесят пять, борт и корма – пятьдесят, крыша – тридцать. Другая – полуоткрытая, без крыши. Лоб – полсотни, борт и корма – тридцать, зато угол возвышения нормальный. Подробности пока не знаю…
Олег Соджет
Мое высматривание кого-нибудь из инженеров-разработчиков брони принесло некоторые плоды – я на Астрова наткнулся. Вот уж не ожидал… все-таки шасси для «Шилки» он разработал. Не сам, конечно, и несколько попозже, но… В общем, я утерпеть не смог – благо он один стоял и можно было с ним поговорить попробовать.
— Здравствуйте Николай Александрович, — поздоровался я.
— Здравствуйте. — Астров слегка замялся. — Я, конечно, знаю, кто вы. Все-таки имена награжденных слышал, но откуда вы меня знаете-то?
— Ну, как же? Как я могу не знать того, кто машину сделал, которой я управлял…
— Это какую же? — поинтересовался он.
— Э… — слегка замялся я, а потом плюнул: все равно если с ним работать, то он все узнает.
— Вы ее не всю создали, а только шасси. Точнее – еще не создали, но, надеюсь, создадите…
В общем, после получасового разговора мне удалось убедить конструктора, что я не псих и что ему б не помешало встретиться со мной еще раз, когда у меня чертежи с собой будут. Ибо хоть идеи «Шилки» и Т-55 он и понял, как и то, что мне не нравилось в имеющихся танках, типа курсача и люка мехвода в лобовой броне, но без чертежей я не мог объяснить, что именно я прошу сделать и как оно должно выглядеть. А вот имея чертежи под носом, Астров пообещал постараться придумать, как это можно сделать в ближайшем будущем. Хотя и я, и он понимали, что многое придется убрать, упростить или переделать, ибо тот же радар в саму зенитку в обозримом будущем фиг затолкаешь. Договорившись, что, как смогу, я приеду в Горький, мы расстались, довольные разговором.
Саня Букварь
Воспользовавшись образовавшейся паузой, я решил рассмотреть внимательнее Преображенского и, найдя взглядом, направился к нему. Евгений Николаевич беседовал о чем-то с человеком в гражданском костюме. Часть разговора долетела и до моих ушей.
— В распоряжении института есть рекордный самолет «Родина», я думаю, он подойдет для задуманного вами дела, — говорил гражданский. — Поставим туда новые высотные модификации «Микулина» с наддувом, в первый отсек – М-11 с компрессором, как на «семерках», кислород нового образца, отопление. Я думаю, до тринадцати подниметесь с пятисоткой.
— Маловато…
— А больше пока не можем… Гермокостюмы экспериментальные, еще проверить надо. Да и не уверен я в моторах…
— Но хоть пятьсот-то точно потянет? — спросил летчик.
— Надеюсь, но обещать не могу.
— Ниже идти – не долетим, меньше тянуть – смысла нет.
— Постараемся. Разрешите, я покину вас.
Собеседники разошлись, а пообщаться с Преображенским у меня не получилось – к нему подошел человек в форме НКВД и шепнул что-то. Евгений Николаевич очень быстро покинул зал.
Степан
Москва, Кремль… Еще несколько месяцев назад прыгал бы от радости, наверное. Ну, еще бы… А сейчас – скорее недоумение, — за что? За угробленную рейдовую группу? За собрание слухов из будущего? Неясно… И хрен с ним. Наградили и наградили, делу не во вред.
Потом был банкет. Ребята треплются по делу и не очень. И правильно, почему бы и не расслабиться? Фронт-то стабилизировался там, где у нас он был в конце сентября, и даже чуть дальше – Смоленск немцы взять не смогли. И Киев тоже. Но вот что странно – наши долбят Румынию без передыха, там, говорят, сплошной ад, а попыток немцев выбить нас с «непотопляемого авианосца Крым» пока не предпринималось. Почему? Все настолько хреново у немцев? Сомнительно. Убоялись распутицы? Три ха-ха. В реальной истории они в этот период действовали весьма активно, а тут – тишина. Ох, не к добру все это. Что-то будет впереди.
