— И что? — не понял Гарри.
— А то, что создателем нашего мира может быть не какая-то загадочная суперсила, способная оторвать нам головы при попытке контакта, а вполне обычный человек, принадлежащий базовому миру. Или любому другому миру, созданному раньше, чем наш. Может быть, этот парень даже не подозревает, что в его жизни состоялся акт творения.
— И как это нам поможет? — спросил Гарри.
— Творец должен знать все о созданном им мире, — сказал Горлогориус. — По крайней мере он точно должен знать о ключах. Ведь он сам их создавал.
— Гм, — сказал Гарри. Его дико нервировало, что Горлогориус начал оперировать такими словами, как «может быть» и «должен знать». Потому что «должен знать» это не то же самое, что «знает». А «может быть» не то же самое, что «есть». Раньше Горлогориус никогда не действовал, опираясь только на предположения. Насколько Гарри был осведомлен, никогда.
А если Гарвин ошибался и Горлогориус сейчас ошибается вместе с ним? Если творцом окажется не обычный человек из другого мира, а какая-нибудь злобная сверхъестественная сила? Посмотрите на этот мир, подумал Гарри. Мог ли такое сотворить приличный человек? Вряд ли.
— Судя по твоему глубокомысленному «гм», твое любопытство удовлетворено, — сказал Горлогориус. — По крайней мере на данный момент. А посему предлагаю приступить к ритуалу.
— Поднимемся наверх? — спросил Гарри.
— Лучше выйдем на свежий воздух, — предложил Горлогориус.
При проведении тонких оккультных ритуалов волшебнику следует оставить себе свободу маневра. Для побега из рушащейся башни даже волшебнику потребуется определенное время. А с открытого пространства можно стартовать в любую сторону.
Четверо людей, из которых только один был более-менее уверен в правильности задуманного предприятия, вышли из башни на свежий воздух. Отыскав относительно ровную площадку, одну из немногих, которую орки еще не успели завалить стройматериалами, Горлогориус начертал на земле загадочную пентаграмму о восьми углах, вонзил в землю тринадцать сиреневых ароматических факелов и для пробы воззвал к демонам Нижнего мира.
Тотчас же посреди пентаграммы заклубился зеленый дым, а затем появилась уродливая фигура, принадлежавшая помеси козла, жабы и трехколесного велосипеда.
— Чего звали? — осведомился демон.
— Изыди, — досадливо поморщился Горлогориус.
— Не понял, — сказал демон. — Только явился, и тут же изыди. Зачем тогда тревожили?
— Для проверки.
— Могли бы просто сказать «раз, два, три», — сказал демон. — Вызывают, понимаешь ли, тревожат, а чего вызывают? Чего тревожат?
— У вас в Нижнем мире все такие занудные или нам просто исключительно повезло? — осведомился Мэнни.
— Хочешь поговорить об этом? — спросил демон. — Или, может, тебе экскурсию в Нижний мир устроить?
— Изыди, — повторил Горлогориус. — У нас времени нет.
— А вот не изыду, — сказал демон. — Вызвали — теперь терпите.
— У них там в Нижнем мире очень скучно, — объяснил Гарри стрелку. — Любой вызов сюда является для них событием, о котором потом говорят столетиями, вот парень и пытается задержаться подольше. Типа кто ему поверит, что он здесь строил дворцы и сокрушал армии, если он отсутствовал всего пару минут?
— Он мог бы сослаться на нелинейность времени, — заметил Джек.
— На что? — спросил Гарри.
— В сказки о нелинейности времени у нас уже никто не верит, — отреагировал демон на реплику стрелка. — Как и в теорию относительности и идею о том, что мир покоится на трех китах. Все знают, что он базируется на четырех слонах.
— Изыди по-хорошему, — сказал демону Горлогориус. — Потому что ты все равно изыдешь, но тебе не понравится мой способ.
— Злые вы здесь, наверху, — сказал демон.
Между большим и указательным пальцами правой руки Горлогориуса проскочила молния. Так старый волшебник выражал свое нетерпение.
— Поддаюсь угрозе насилия, — сказал демон, побибикал в велосипедный звоночек и изошел.
— Весьма своевременно, — сказал Мэнни. — Уж полночь близится, создателя все нет…
— Э… — сказал Гарри. — Я все еще не уверен в правильности вашего решения. Даже если творец не всемогущ, то все равно достаточно силен. Сильнее нас всех. И ему не понравится, что его создания беспокоят его по пустякам. Мне бы не понравилось.
