— Ничего, мистер Дженкинс, — отвечала она, не поднимая глаз.
— Мисс Портер сказала, что ты ей нагрубила.
Мэг молча пожала плечами.
— Неужели ты не понимаешь, что своим упрямством только осложняешь собственную жизнь? — спросил учитель. — Послушай, Мэг, я совершенно уверен, что если ты постараешься, то сумеешь перейти в следующий класс без проблем, но некоторые учителя так не думают. Тебе нужно что-то с этим делать. Никто не сделает это за тебя, — Мэг не проронила ни слова. — Как ты думаешь, Мэг?
— Я не знаю, что делать, — призналась Мэг.
— Для начала ты могла бы сделать домашнее задание. Разве твоя мама тебе не поможет?
— Если попрошу.
— Мэг, тебя что-то тревожит? У тебя неприятности дома?
На этот раз Мэг не выдержала и уставилась на него, привычным жестом поправив очки.
— У меня дома все прекрасно.
— Рад это слышать. Но я не сомневаюсь, что тебе нелегко дается отсутствие отца.
Мэг, машинально проведя кончиком языка по скобкам на зубах, окинула учителя настороженным взглядом.
— Вы до сих пор не получали о нем известий?
Мэг готова была поспорить на что угодно: под напускным сочувствием мистера Дженкинса крылось самое откровенное злорадное любопытство. Ах, как бы он был рад узнать что-то первым! Да она скорее лопнет, чем скажет ему хоть слово об отце!
Та тетка на почте отлично знает, что прошел почти год с того дня, как они получили последнее письмо, и уж она-то не стеснялась трепаться об этом со всеми подряд, заодно излагая свои уродские домыслы по поводу причины столь странного молчания.
Мистер Дженкинс вежливо умолк в ожидании ответа, но Мэг только пожала плечами.
— А чем, собственно, занимался твой папа? — поинтересовался мистер Дженкинс. — Он был кем-то вроде ученого, не так ли?
— Он был физиком-теоретиком, — Мэг так осклабилась, чтобы были видны ее ужасные скобки.
— Мэг, а тебе не кажется, что тебе будет легче идти по жизни, если ты научишься принимать факты такими, какие они есть?
— Я очень люблю факты, — отрезала Мэг. — И могу вам признаться, что иметь дело с фактами намного легче, чем с людьми!
— Но тогда почему же ты не желаешь признать факты относительно твоего отца?
— Оставьте моего отца в покое! — выкрикнула Мэг.
— Не кричи! — одернул ее учитель. — Хочешь, чтобы вся школа тебя услышала?
— А то что? — не унималась Мэг. — Я не стыжусь ни одного своего слова! А вы?
— Неужели тебе самой приятно делать из себя самую упрямую и невоспитанную ученицу в нашей школе? — с сокрушенным вздохом произнес мистер Дженкинс.
Но Мэг уже понесло. Она навалилась на стол, вплотную наклонившись к лицу учителя.
— Мистер Дженкинс, вы ведь знакомы с моей мамой, не так ли? И ее вы не посмеете обвинить в том, что она не желает признавать факты? Она — ученый. У нее две докторские степени: по биологии и микробиологии. Факты — это ее бизнес! И когда она скажет мне, что папа не вернется, я ей поверю. Но пока она говорит, что папа вернется, я тоже буду в это верить!
Мистер Дженкинс опять испустил сокрушенный вздох.
— Наверняка твоя мама просто очень хочет верить в то, что твой папа вернется, Мэг. И я ничего не могу с тобой поделать. Ступай назад, в класс. И постарайся поменьше перечить учителям. Может быть, тогда тебе удастся исправить свои оценки.
Когда Мэг вернулась домой, мама сидела у себя в лаборатории, близнецы были на тренировке, а Чарльз Уоллес, котенок и Фортинбрас ждали ее. Фортинбрас подпрыгнул, поставил передние лапы ей на плечи и поцеловал, а котенок кинулся к своему пустому блюдцу и замяукал.
— Скорее! — воскликнул Чарльз Уоллес. — Идем!
— Куда? — сердито спросила Мэг. — Чарльз, я есть хочу. И я не тронусь с места, пока что-нибудь не съем, — она все еще не остыла после разговора с мистером Дженкинсом, и в ее голосе звучал подавленный гнев. Чарльз Уоллес молча следил за ней, пока она подошла к холодильнику и налила котенку молока, а потом сама выпила целую кружку.
— Вот, здесь бутерброд, пирожки и яблоки, — сказал он, протягивая сестре бумажный пакет. — По-моему, нам лучше пойти повидаться с миссис Что-такое.
— Какого черта! — вырвалось у Мэг. — Зачем, Чарльз?
— Ты ведь все еще ей не доверяешь, верно? — спросил мальчик.
