– Вот именно, ступил молодец. Никогда умом не отличался.
– От кого?
– От канарейки своей.
– Той канарейкой его Любка-молочница наградила.
– На день здоровья, – сказал я, уклоняясь от ветки.
– О, здоровье поминается всем селом у молодца! Горькую хлебушком закусывают. Первый стакан всегда за упокой печени.
Мы отошли уже так, что дороги не было видно, но шли параллельно ей. То – прыгая с кочки на кочку, через мокрый как пропитанная губка мох, то – обходя заросли кустарника, поднявшись на возвышенность.
– В какую жопу ты меня затянул? – спросил я.
– В редкую. Тут светло и берёзками пахнет.
– Может, зубы тебе выбить? К потешным речам – потешная дикция.
– Да не парься. Я нас сюда затащил, я нас отсюда и вытащу.
– Однако уж полдня я сам себя тащу! – серчал я на Лысого. Сошли с трассы, я промочил одну из своих любимых ног. А ею ещё топать и топать. И вообще – это Лысый завёл меня туда.
Надежда на то, что, вернувшись на дорогу, нам удастся остановить попутку, у меня пропала. Семь часов мы протопали, и ни одна машина не стопорнулась на наши оживлённые, а после всё более вялые голосования. Как нас занесло туда? Да самым нелепым образом.
Поздним вечером мы с Лысым сидели у него дома, попивали пиво. Вдруг – телефонный звонок.
– Это ж безумие, меня сейчас тревожить, – сказал Лысый телефону, снял трубку и вдруг очень обрадовался. Это оказался – ой-ё! – армейский дружок. Буквально Братуха. Который вскорости будет проклят мной во мхах заполярных. Кстати, жил он в городе Заполярный.
Этот «ой-ё» позвал Лысого в гости. Н у, и меня заодно. Сказал, что денег у него полно, и главное тут – чтобы у нас хватило на дорогу туда. А там всё будет. Волшебная фраза. Редкий человек устоит. Потому как редко у кого всё есть.
С деньгами у нас был напряг, поэтому, когда пиво закончилось, в магазин мы не побежали. На билеты в одну сторону хватило бы. Лысый выделил мне диван, и я заночевал у него. Показалось – едва успел закрыть глаза, как друг уж затормошил меня за плечо.
– Оставьте меня, я живой, – пробурчал я, натягивая одеялко на голову.
– Ту-ту-ру-дуу! – притворился Лысый горнистом.
– Чего ты мне: ту? Чего: ру-дуу на ухо спящее?
– Просыпайся, ухо спящее, буди остальной организм. Пора собираться.
– Вот, ты, блин! Вот, ты, нафиг! Ну, нельзя ж так с божьей тварью обращаться. Вот так вот брать за плечо и тормошить, тормошить. Что я, тормашки какие-то?
– А как мне Вашу Милость будить прикажете-с?
О, тут я, прикрыв глаза на мечтательной физиономии, сказал:
– В полдень, под плеск шампанского, наливаемого в бокал грудастой горничной Луизой.
– А в шесть утра, под плеск «утки», меняемой грудастой санитаркой бабой Клавой, ты просыпаться не хочешь?
– Ну, вот, ты, блин. Ну, вот, ты, нафиг, – опять забурчал я и сел на диване. – Сколько сейчас времени-то?
– Полшестого.
– Типун тебе на язык! – простонал я и вновь упал на подушку.
– Да вставай же! Мы ж собирались к моему корешу.
– Мы… Какие вы быстрые.
– Кончай придуриваться, вставай. Я пошёл себе чай наливать.
– Вот мне нравится это «себе»! А как насчёт того, что мы в ответе за того, кого разбудили? – Оттягивал я момент расставания с удобным диванчиком.
Когда я со всклокоченными волосами зашёл на кухню, Лысый уж вовсю хлебал чаёк.
– Умылся б сходил, – хохотнул он и откусил полпеченюшки.
Я глянул на оставшиеся четыре печеньки и сказал:
– Сначала чай.
– Думаешь, все хотят тебя объесть?
– Нет, только ты.
Через полчаса мы уже отправились на вокзал. В голове шумело лёгкое похмелье. Я вообще сомневался, что хочу куда-то ехать. Но мозг отказывался в этом разбираться, позволив телу плыть по течению.
Не зная расписания, мы все же поспели вовремя. Кассирша сообщила Лысому, что наш автобус отправляется уже через пять минут. Денег оказалось как раз на два билета.
– Держись меня, братуха, и сказка станет былью, – сказал Лысый, подтолкнув меня плечом к выходу с автовокзала.
Как только автобус тронулся, я откинулся на спинку сидения, закрыв глаза. И дорога быстро убаюкала меня. Меня ожидал невиданный друг Ой-ё, и невиданные блага в невиданном городе.
Проснулся я с идиотской улыбкой. За плечо меня тормошил морпех, метра два ростом, в чёрном берете.
