– Лоджия, – проговорил друг.
Они переглянулись и молча пошли на лоджию.
– Да, прыгнуть можно, – глянул вниз Серый и посмотрел на друга. – Давай.
– А чё это я? – запротестовал друг. – Торт ты пнул. И лоджия твоя. Ты первым и прыгай.
Серый опять посмотрел вниз, на газон, спускающийся от тротуара к дому под углом градусов в сорок.
– Я… – проговорил он не очень-то уверенно. – Раз плюнуть. А ты что ж – не можешь?
– Могу, – усмехнулся друг. – Плюнуть. И раз, и два. А прыгать ты первый должен. Я – после.
Серый, перегнувшись через парапет, плюнул вниз. Упавшая слюна лежала, такая близкая, в бетонной канаве для стока воды. А прыгать предстоит на склон – вообще рукой подать. Тем более на землю.
– Раз плюнуть, – повторил Серый уж более решительно и перелез через парапет.
Теперь он держался за него руками за спиной, стоя на крохотном выступе одними пятками. Невдалеке какие-то две девчонки перестали заниматься своими девчачьими делами и с любопытством уставились на Серого. Всё, обратной дороги не было. И он, конечно же, прыгнул.
А, приземлившись, почувствовал сильнейшую боль в той самой ноге, что летела на коробку и, казалось, обречена была сломаться, врезавшись в спрятанный кирпич. Но Серый даже не пикнул, помня о наблюдающих девчонках и ещё не прыгнувшем друге. Подняв лицо, он улыбался.
– Прыгай, – сказал Серый другу.
Тот, заподозрив неладное, молча разглядывал его.
– Пры-ы-ыгай! – продолжал выдавливать улыбку Серый.
– Чё ты оскалился-то? – спросил друг.
– Ну, давай же.
– А ты отойди, – сказал друг.
– А ты рядышком.
– А ты пройдись-ка немножко, – предложил друг, даже и не думающий перелазить через парапет лоджии.
С лица Серого исчезла улыбка. Он встал на здоровую ногу, а когда попробовал ступить на т у, что болела, то чуть не взвыл. Нога подкосилась, но Серый устоял, скрипнув зубами. Девчонки засмеялись, а друг сказал:
– Знаешь, пожалуй, я прыгать не буду.
Серому уже было всё безразлично, и он похромал домой. У подъезда, конечно тётки уж и след простыл. А разлетевшиеся ошмётки торта доедали дворовые собаки.
Одно хорошо, в продлёнку идти не пришлось. В травмпункте врачи обнаружили у него трещину ступни и наложили лонгет.
5
Сергей пошёл в комнату смотреть утренние телепередачи. Он включил телевизор с лентяйки и завалился на диван. Пульт от телика был не родной. Родной он оставил у Аллы. У той оказался такой же телевизор, а лентяйки к нему не было. Они тогда попробовали жить вместе. Алла, конечно, барышня красивая, но причуды у неё – ну его на фиг. Сергей ушёл от неё недели через две, обратно в свою съёмную квартиру.
С экрана утверждали, что в каждом человеке скрываются тысячи личностей.
«Что за чепуха», – подумал Трескачёв и выключил телик.
По жестяному карнизу окна забарабанил дождь. Сергей вновь разобрал постель, и улегся досыпать. Мысли тёплой тихой рекой поплыли вдаль, увлекая сознание в мир спокойного сна.
