Как бы ей хотелось чувствовать себя здесь своей.
— Но если через два месяца ты все еще будешь здесь…
Он что, серьезно в этом сомневается?
— Ты тоже будешь собирать урожай вместе со всеми. Мы собираем его вручную, так меньше риск повредить грозди и можно отобрать лучшие. Даже Ги работает с нами в поле. Мы будем трудиться с рассвета до поздней ночи, и дни будут просто сливаться воедино.
Он говорил так, словно это пытка, но по выражению его лица можно было понять, как дороги для него эти дни.
— Буду ждать с нетерпением, — сказала она.
Он повез ее дальше, показать гренаш и сира.
— А как насчет другого вина, которое я пробовала? Или это был чистый сира?
Он моргнул:
— Имеешь в виду «Clos Quatre»? Это марселан.
— Марселан? — Такого названия сорта винограда она не помнила.
— Это относительно новый сорт, — пояснил он. — Гибрид гренаша и каберне-совиньон.
— Мне понравилось это вино. Мы много его продаем?
— Нет. Оно из моих личных запасов.
Она нахмурилась:
— Личных запасов?
— Оно не с наших виноградников. Наши клиенты любят наше розовое вино и марочное. Но эти вина мы уже много лет делаем, и мне хотелось попробовать что-то новое. Марселан больше выращивают в Лангедоке, и урожайность у него не очень высокая, поэтому я не хотел просить Гарри наполовину финансировать мои эксперименты.
— Так ты покупаешь виноград в Лангедоке?
— Нет, я купил маленький виноградник тут неподалеку года четыре назад.
Четвертый виноградник, так вот почему вино так называется.
Она заметила, что он не предложил показать ей свое частное предприятие, и ее это задело. Вместо этого Ксавьер отвез ее на завод по производству вина, описал процесс, начиная с того, как виноград приходит с полей, и заканчивая розливом готового вина по бутылкам.
Аллегра вела подробные записи на будущее для своего блога.
— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал Ксавьер.
— Да. — У нее голова шла кругом от всей этой информации, и ей нужно было время, чтобы ее переварить.
— Вопросы есть?
Она воспользовалась представившейся возможностью:
— Помнишь, ты мне предлагал одолжить машину?
— Зачем тебе машина? — удивился он.
Она собралась с духом. Скорее всего, ее собака много времени будет проводить на этой земле, поэтому надо у него спросить.
— Я хочу взять собаку из приюта.
— Ты серьезно?
Она кивнула.
— Собаку нельзя на целый день оставлять одну, Элли. А здесь будет сбор урожая — самая горячая пора. Тут будет шумно, будет много людей и техники. Эта собака, наверное, достаточно уже натерпелась в жизни, а ты хочешь привести ее сюда? — Он развел руками. — А если ты решишь вернуться обратно в Лондон?
— Я остаюсь, так что это не проблема. — Она вздернула подбородок.
— Подожди до конца урожая. Если ты не передумаешь, я сам отвезу тебя в приют и поручусь за тебя, если понадобится.
Все это справедливо, и все же в горле у нее застрял комок.
— До завтра.
— Завтра суббота. За выходные просто перечитай свои записи, попробуй вина из погреба Гарри, посмотри, сможешь ли определить сорта винограда на вкус.
— Ладно, приятных выходных. — Она сложила свои вещи в компьютерную сумку, села на велосипед и поехала домой, чувствуя, что потеряла часть завоеванного доверия.
Утром в субботу Аллегра начала разбирать кабинет Гарри. Он всегда был аккуратен, так что это было несложно. Хотя у Аллегры комок подступил к горлу, когда она обнаружила, что он сохранил все письма, которые она посылала ему за эти годы.
А еще там были фотографии. Большая коробка. Вот ей восемь лет, четырнадцать, одиннадцать. Восемнадцать, она тут разодета в пух и прах, потому что в тот вечер они куда-то собирались с Ксавом, Ги и его тогдашней подружкой Хелен. А вот старые фотографии — подросток, в котором с трудом можно узнать ее отца. Мальчик — может, это тоже ее отец? И еще люди, которых она совсем не узнавала.
А на самом дне была фотография в обложке, которую явно сделал профессиональный фотограф. Аллегра затаила дыхание, когда увидела на ней жениха и невесту, с улыбкой глядящих в глаза друг другу. Женихом был Гарри, а вот невесту она никогда не видела. Да и отец никогда не говорил ей, что Гарри был женат. Так кто же тогда невеста? И что с ней стало?
