Помолчав, Николай открыл рот, словно собираясь сказать нечто важное, закрыл, еще подумал и выдавил:
– Прости меня, Чернобог. Я действительно хотел как лучше и для тебя и для людей. Леля здесь ни при чем… почти.
Он действительно чувствовал себя виноватым, даже неловко заерзал в кресле и не смел глянуть в серые глаза брата.
– Забыли, – отмахнулся Кощей. – Считай, что с моим темным прошлым мы разобрались и детские комплексы искоренили. Ты того, грызи печеньки. Артур специально для тебя старался.
Николай машинально взял угощение и принялся жевать.
– Слушай, брат, – равнодушно начал Кощей, – ты, часом, не в курсе, что там принцесса задумала?
– Анна? – так же равнодушно переспросил Белобог. – В курсе, само собой. Но тебе не скажу.
– Брось! – дружелюбно сказал Кощей. – Ты скажешь, верно?
– Я не могу. – Белобог улыбался так же широко, как и брат. – Сам знаешь. Это все дела земные, и в них мы не суемся.
– Вот это удар! – восхитился Кощей. – Если вернусь, буду знать, что происходит и не смогу вмешаться. Если останусь, ничего не буду знать, но смогу действовать. Ты сам придумал или подсказал кто?
Белобог отвернулся и, похоже, обиделся. Кощей понял, что перегнул палку, и быстро пошел на попятную.
– Ладно тебе, не обижайся.
Белобог продолжал смотреть в окно.
– Эй, я извинился.
Никакой реакции.
– Ладно, ладно, – досадливо сказал Кощей. – Я понимаю, ты и впрямь не можешь мне ничего сказать, но и ты пойми меня правильно, я тоже пока не могу вернуться. Своих проблем, знаешь ли, хватает. Давай я как-нибудь попозже.
– Слово даешь? – быстро спросил его брат.
– Хитрый ты! – уважительно потянул Кощей. – Вот так сразу?
– Я знаю, с кем имею дело.
– К Апокалипсису прибуду, не сомневайся.
– На чью сторону? – хитро прищурился Николай.
– Ну-у, это надо посмотреть. Если человечество надоест, то на другую…
– Хватит врать уже, – перебил его Николай. – Ты, конечно, та еще сволочь, но своих не сдаешь.
– Чего тогда спрашиваешь?
– Для порядка.
– Зануда ты, Коля, – усмехнулся Кощей.
– А ты, Миша, болван… Извините, Евгения. Столько времени зря упустишь. Ты же бог!
– В отставке.
– Все равно, ты должен действовать!
– Снова здорово! – досадливо отозвался Кощей. – Слушай, Белобог, а давай, чтобы ты от меня отстал, я слегка расширю сферу влияния?
– Война? – насторожился брат.
Кощей сплюнул.
– До чего ж ты… Война само собой, без нее никак людям спокойно не живется. Но я не про то. На западных границах еще пара стран есть, я про них как-то не думал. Попробую и там порядок навести. Белая Русь, к примеру.
– И Зеленая? – хмыкнул Николай.
– Сам болван, – огрызнулся Кощей. – Ее так называют, потому что половцы туда не доходят. Понял? Есть еще эта… как ее… Эй, детка, что там граничит?
– У меня – Болгария и Чехия.
– У нас только Чехостан. Вот туда сунусь. А? Как тебе?
– Давай попробуем, – с сомнением отозвался брат.
– Во-от… А лет через пятьсот поглядим. Это все, за чем ты пришел?
Прищурившись, они настороженно смотрели друг на друга, сидя в одинаковых позах, одинаково держа в руках бокалы и даже отпивая одновременно. Женька замотала головой. Ей показалось, что в глазах двоится.
– Может, я помочь хотел, – предположил Николай.
– Тебе нельзя вмешиваться, – напомнил Кощей.
– Горд, как всегда. «Сдохну, но отдохну». Я, собственно, вмешиваться не собираюсь. Просто дело, смотрю, серьезное, вот и решил у тебя на пару лет одну игрушку одолжить. Больно хорошо смотрится. Да ты помнишь, ларчик такой резной, серебряный, с половину ладони размером.
– Шутишь? – Кощей мигом стал серьезен и подобрался, словно перед прыжком.
– Серьезен, как дохлая мышь, – заверил Николай. – Не доверяешь?
– Да как тебе сказать… – Кощей в задумчивости потеребил нижнюю губу. – Если отдам, ты вполне можешь назвать это нечестной игрой, вроде как преимущество перед противником. Разве нет?
– Почему нечестной? У твоих противников превосходящие силы, у тебя же, пока они на Русь твою не двинули, из всех соратников только Евгения. К тому же ничто не помешает им пленить тебя, пытать, заковать в цепи – в общем, нейтрализовать любым способом, помимо убийства. Я же хочу иметь гарантии, что к Решающей Битве ты будешь… Ты все еще будешь.
