Нанятая Маняша вместе с отцом отправилась проводить гостей до ворот.
– Дядя, – шепнула она Кощею, пока Крепан с Йоханесом обговаривали последние детали. – А здорово ты под иностранца косишь, уважаю, даже отец купился.
– Ну что ты, девица, – отпрянул Кощей.
– Брось, дядя, – Маняша угрожающе нахмурилась. – Ты че ж думаешь, я совсем дура? Уж что-что, а в мужиках-то я разбираюсь, – тут она смягчилась и улыбнулась: – Ты того, месячишка через два на свадьбу приезжай, почетным гостем будешь.
– Мария, вас детей нянчить взяли, – веселясь про себя, напомнил Кощей.
– Дык че ж, сама рожу, сама и нянчить буду, – согласилась ушлая девица. – А то ить голландские девки знаешь какие? Возьмешь в дом за дитем смотреть, а они мужика уведут. Так про свадебку не забудь, мы с Яшенькой ждать будем.
– С кем? Ах да! Всенепременно.
– Вот и ладненько.
Поскольку уже подошли к воротам, Маняша вновь стала образцом скромности, лишь из-под ресниц бросала на Йоханеса такие взгляды, что бедняга то краснел, то бледнел и подсчитывал, как скоро он сможет увезти эту замечательную девушку.
Расставшись за воротами с Йоханесом, перед глазами которого до сих про стояла напудренная да накрашенная Маняша, Кощей отправился к постоялому двору.
Вот тут его ждал сюрприз. Женька справилась с заданием, да так, что Кощей все проклял.
Пока он обустраивал личную жизнь голландца, Женька искала ведьму.
Городок, по столичным меркам, оказался небольшим, люди общительные, особенно на базаре, и вскоре девушка знала минимум три направления, где стоит искать местных ведьм.
Первая была отвергнута сразу: что это за ведьма, в самом деле, если живет в обычном доме, а рядом совершенно бесстрашно бегают соседские ребятишки. Во всех фильмах, которые Женька пересмотрела, ребятня как раз волшебных мест избегала, а если вляпывалась в неприятности, то именно потому, что сунулась во двор за мячом или на спор.
Второй ведьмы не было дома, по делам ушла, а вот третья заслуживала особого внимания.
Она жила на окраине. Идти, конечно, далековато, но деваться было некуда. Когда она свернула на нужную улицу, ей вслед засвистел какой-то парень. Женька ускорила шаг, но парень не отставал. Он шел следом, намекая на прогулку на сеновал – раз уж косу отрезали, так чего ж теперь ломаться? Голос его становился все ближе, прохожие в запущенной части города на помощь не спешили, и девушка уже примеривалась, как бы половчее задрать подол, врезать с ноги нахалу в самое чувствительное место и куда потом бежать. Но тут пришло спасение.
С неба спикировала пустельга, вцепилась в волосы незадачливого ухажера, долбанула его клювом в переносицу и взмыла вверх. Матерясь и пытаясь зажать кровоточащий нос, парень побежал в другую сторону, ему стало абсолютно не до преследования.
Ведьмин дом стоял почти у самой городской стены и выглядел живописно. Именно так учила говорить Женьку ее бабушка, когда по пути на дачу встречалась полная развалюха.
«Живописный» домик стоял скособочившись, меж полусгнивших бревен торчала пакля, одно кособокое окошко было затянуто бычьим пузырем, а второе застеклено. Но на стеклах был такой слой грязи, что вряд ли они пропускали свет лучше пузыря. Крыша была крыта гнилой соломой.
Взойдя на скрипучее крыльцо, Женька осмотрелась. Под стропилами, на уровне ее глаз, болтались пучки сушеных трав и веток. Судя по их виду, болтались они давно, с прошлого года, не меньше. Опознав пижму, облысевшую елку, осину и зверобой, девушка призадумалась. Какой-то не слишком ведьмячий набор получался. Но тут она заметила с правой стороны свисающую морковную ботву урожая этого года, а под ней, на паутинке, висел паучок.
«Ну точно! – решила Женька. – Он же за мной наблюдает и докладывает ведьме. Наверняка она и послала ту птицу».
В подтверждение своих мыслей она присела на уровень паучка и глянула вдоль дороги. Точно, место, где птица напала на парня, хорошо просматривалось.
Облегченно вздохнув, Женька уняла волнение от скорой встречи с ведьмой и мужественно постучалась. Потом еще раз. И еще.
– Ты что, не доложил обо мне? – прошипела она паучку, но тот продолжал молча раскачиваться на паутинке.
