– Ой! – только и смогла сказать Женька.
– Епрст, – иронично поправил Кощей. – Моим именем будет твориться беспредел. Моим именем и под моим знаменем он устроит кошмар в отдельно взятом царстве. Все понятно?
– Еще как! Первым делом меч, – напомнил Кощей. – Добудешь его – считай, мы победили. Третий этаж, тронный зал.
– Я там не была.
– Заодно посмотришь.
– И как будем атаковать? – деловито спросила Женька.
– С налету, – хищно усмехнулся Кощей. – В нежданочку.
До самого замка они молчали. Наконец показалась Центральная башня.
– Готовься, – велел Кощей. – И пригнись.
– Ковер развалится, – предупредила Женька. – Он такой скорости не выдержит.
– Плевать, – решил Кощей, и Женька упала ничком, прикрыв голову руками.
Ковер дернулся. Замок приближался на такой скорости, что казалось, ничто не остановит полет и они неминуемо врежутся в стену.
– Елисей! – заорала Женька, указывая пальцем на царевича, привязанного к столбам у моста.
– Вижу! – крикнул Кощей. – Вниз!
Ковер спикировал к мосту, по слову Кощея веревки развязались сами собой, и царевич, в точно выверенный момент, рухнул на ковер.
– Наверх! – последовал следующий приказ. – Тронный зал!
– Это он, – простонал Елисей, приоткрыв глаза. – Это же Кощей.
– Да, – согласилась Женька, оглаживая его по голове. – Все будет хорошо.
По ковру палили из арбалетов, просвистело несколько заклинаний, и пришлось лавировать, чтобы попасть к заветному окну.
Пока Кощей, матерясь, отбивался от заклинаний, Женька ухитрилась выхватить из его кармана фляжку и заставила Елисея выпить укрепляющий настой.
– Я прыгаю! – крикнул Кощей. – Иначе нас собьют!
– Спятили? У вас из оружия только бритва и самомнение!
– Ковром управляй! – велел Кощей, схватил трость и действительно спрыгнул.
Женька, обомлев, смотрела ему вслед.
Кощей приземлился у входа, выхватил из трости клинок и ворвался в замок.
– Дядя Максет! – взвизгнула Женька, но тут же взяла себя в руки.
Обстрел прекратился. Похоже, все отвлеклись на Кощея.
– Быстрее, ковер! – заорала девушка. – Тронный зал! Елисей, готовься!
Отдать должное, царевич быстро пришел в себя и даже ухитрился чмокнуть Женьку в губы, прежде чем ковер-самолет подлетел к окну.
Сбавив скорость, он влетел в зал, где их ждали пятеро. Ковер на ходу сбил двоих, спикировал к полу, увернувшись от арбалетной стрелы. Елисей спрыгнул вниз, упал, тут же вскочил на ноги, едва успел увернуться от клинка и ударил нападавшего с колена в промежность. Подхватив его меч, он уложил еще одного, пока тот перезаряжал арбалет, и, после короткой схватки, третьего.
Женька, пока ковер метался по залу, подтащила к краю кофр и попросту скинула его на голову незадачливого врага.
Тех, кого сшибло ковром, добил Елисей.
– Хватай меч и беги на подмогу Михаилу Николаевичу!
– Ты про Кощея? – уточнил Елисей.
– Про бабушку свою! Вон тот меч! – Женька указала на меч, висевший над троном.
Как будущий воевода, Елисей быстро прикинул, что лучше разобраться вместе с более емким врагом, а потом, один на один, побороться с Кощеем. Его меньше. Заодно выяснить, чем же он так затуманил голову будущей царской невестке.
Бросившись вперед, Елисей попытался схватить меч.
– Это просто барельеф! – заявил он. – Деревянный. Он даже теплый!
Велев Женьке спрятаться, царевич умчался.
– Да прям! – проговорила Женька.
Умудренная общением с Кощеем, она пристально разглядывала неподатливый меч. Он был сделан из того же темно-серого матового материала, что и ее кольцо. Более того, прямо посредине клинка тянулась едва заметная зигзагообразная полоса, словно деревяшку сломали, а потом склеили.
– Значит, это ты и есть, – кивнула Женька. – Ты – меч-кладенец. Тебя и впрямь починили. Слушай, там хозяина твоего убивают, и без тебя ему хана. Не знаю, сколько их, но точно много. И Елисей против них не помощник. Давай я тебя хозяину отнесу. Он бы и сам призвал, или что он там обычно делает, только занят очень. Убивают его. Так я отнесу?
С такими словами Женька подпрыгнула, уцепилась за рукоять, и меч, словно сам по себе, скользнул вниз.
– Вот спасибо, – пробормотала Женька.
Взвалив меч на плечо, она заспешила к лестнице, и дальше, вниз, ориентируясь на крики.
