– Как интересно. Что ж, присаживайтесь и расскажите, откуда у вас подобные сведения?
Его благородное лицо выражало легкое недоверие и, как заметил Кощей, насмешку.
– У меня довольно много знакомых, – уклончиво заметил он.
– Я наслышан, – кивнул собеседник и подтолкнул к Кощею коробку сигар.
– Благодарю, ваша светлость.
– Оставим формальности, лорд Блэкгод, давайте сразу к делу.
Тем не менее Кощей сперва прикурил, восторженно отозвался о качестве сигар и поинтересовался, кто поставщик герцога.
Его светлость воспринял все это не так, как ожидалось. Вместо того чтобы хоть как-то выказать недовольство затянувшейся беседой, он предельно вежливо ответил на все вопросы, лишь мельком глянув на часы.
– Ах да, – спохватился Кощей, аккуратно стряхнув пепел. – Вы человек занятой, а я отбираю ваше время. Простите. Все-таки отличные сигары!
Вот тут часы показали, что до конца отведенного срока осталась всего минута, и Кощей высказался в лоб.
– Как верноподданный его величества, обязан сообщить, что наша достойнейшая принцесса Анна связалась с крайне недостойными личностями.
– Благодарю вас за информацию, – сдержанно отозвался герцог. – Спешу вас успокоить, ее высочество приблизила к себе некоторые незаслуженно забытые фамилии по моему совету.
– В том числе Хартов и Стаутов?
– О да. Впрочем, я рад, что вы в кои-то веки вспомнили о своем долге дворянина и пришли ко мне. Не смею вас задерживать.
Герцог встал, собираясь выпроводить Кощея, но тот даже не шевельнулся, разглядывая уголек сигары.
– О визите Майлза-младшего на Русь вам тоже, должно быть, известно? А так же о намерении развязать войну с этой самой Русью?
Он, словно очнувшись, встрепенулся, положил непогашенную сигару на край пепельницы и торопливо встал.
– Спасибо, что выслушали, и приношу извинения за отнятое время, – резво поклонился Кощей и сделал шаг к двери. – Обратную дорогу я найду, не беспокойтесь.
– Сядьте, Блэкгод, – сурово велел герцог.
На подобное обращение следовало оскорбиться, но Кощей решил не связываться с троюродным братом короля и человеком, донельзя полезным своей беззаветной преданностью короне.
Он безропотно сел.
– Что за чушь вы несете?
– О… Я просто поделился сведениями, полученными от моего информатора, – как само собой разумеющееся пояснил Кощей.
Прежде чем ответить, герцог свел домиком пальцы рук и поверх них внимательно посмотрел на гостя. Тот сидел как ни в чем не бывало и докуривал сигару.
– Хватит ломать комедию. Кто ваш информатор? Мак?
Вот тут Кощей едва на месте не подскочил. Дым попал в горло, и сдержать кашель удалось лишь изрядным усилием воли.
– Впервые слышу о таком, – чуть более хрипло, чем следовало, отозвался он.
– В самом деле? Знаете, Блэкгод, лет сорок назад, когда я еще служил в кавалерии, меня вместе с друзьями занесло в один из скверных кварталов нашего благословенного города, и я попал на так называемые бои. Тогда они были вполне легальны. Меня поразил один из бойцов. Он выстоял против троих соперников и, если не считать залитого кровью лица и сломанного носа, практически не пострадал. Мало того, буквально на днях на подобном зрелище побывал один из моих людей. Вы, должно быть, его знаете, он командует полицией.
– Сегодня видел, – охотно согласился Кощей, все равно донесут. – Предлагал ему лошадей для патрулирования…
– Так вот, – продолжил герцог, игнорируя его реплику. – По странному стечению обстоятельств, он тогда, сорок лет назад, был вместе со мной, и, представьте себе, в этот раз он видел того же самого бойца!
– Должно быть, сын? – высказался Кощей.
– Возможно, возможно, – кивнул герцог. – Альберт клялся, что человек, уложивший ирландца, был похож как две капли воды на того, старого бойца.
– Фамильное сходство? – предположил Кощей.
– Вы не поняли, Блэкгод, – с сожалением констатировал герцог. – В первый раз лицо человека было изуродовано.
«А я их чуть не убил за свое уродство, – пронеслась в голове Кощея непрошеная мысль. – Спасибо, парни, упокой господь ваши души».
– Альберт узнал его по движениям, манере драться и, естественно, по двум-трем характерным шрамам.
– Драка. Как вульгарно, – осуждающе заметил Кощей. Его бессмертная душа сделала кульбит и угомонилась.
