Свежий ветер и творческий порыв
В первые годы третьего тысячелетия меня все больше и больше волновало литературное будущее, и я уже твердо верила в него. И мечтала, чтобы сказки попали в какое-нибудь детское периодическое издание. И мне подфартило.
Однажды по «болтунчику» (так мы называем радио-динамик, висящий на стене и целыми днями выливающий на наши головы потоки новостей) областной радиоузел рассказал о детской газете, издаваемой в Кемерово. В ней публикуются работы самих ребят и взрослых авторов, пишущих для детей или о детях. Газета называлась «Свежий ветер». Дивное название и замечательная направленность газеты – о детях и для детей. Будто свежестью пахнуло. Я легко запомнила адрес редакции, она находилась возле областного телецентра, и написала письмо. Мне тепло ответили и пообещали опубликовать рассказ «Радужная капелька». Свежий ветер вознес меня на седьмое небо! Ещё подумала, если буду замеченной в областном издании, это поможет мне найти постоянную работу.
Но свежий ветер дул недолго, мне удалось опубликовать в этой газете лишь две сказки – «Радужная капелька» и «Необыкновенный подарок». Затем руководство газеты поменялось, и мне вежливо отказали. И я снова оказалась на мели, и, конечно, огорчилась. Но надеялась, что будут еще порывы свежего ветра в моей жизни. И не ошиблась. А «Свежий ветер» оказался трамплином к успеху.
* * *
Сначала вроде бы ничто не предвещало, что скоро я выберусь из своего безнадежного положения. Наоборот, наступил момент, когда меня никто не хотел публиковать. Только время от времени писали обо мне и о моих старых публикациях.
Однажды ко мне прислали журналистку взять интервью для местной газеты. Видимо, планировалась очередная сенсационная статья типа «Как полностью парализованная женщина стала писательницей». Но журналистка, увидев меня, растерялась и испугалась, то ли моего внешнего вида с дергающимися руками, то ли моих диагнозов, о которых ее уведомили. Она смотрела на меня с недоумением, граничащим с отвращением, и с трудом цедила вопросы. Я не сердилась на нее. Как можно сердиться на плохого профессионала? Плохому профессионалу можно только посочувствовать. Да и не нужны мне были статьи обо мне, хотелось публиковать свое.
Я чувствовала, что депрессия вот-вот сомкнется надо мной, словно вода над утопленником. И чтобы вконец не пасть духом и не расхлябаться, решила назло себе и своей безнадеге работать каждый день.
У меня давно зрело желание написать не сказку, не рассказ, а повесть – свою первую повесть. А тут как раз Татьяна Валитова, соседка через комнату, рассказала случай из своего детства. Как она, будучи четырехлетним ребенком, спасла от ватаги пацанов бродячую собачонку, которую, привязав к штакетнику, недобрые ребята забрасывали камнями ради потехи. И я засела за повесть, в основу которой лёг случай с собачонкой, и поведение ребятни и их отношения с родителями. А главной героиней сделала рыженькую девчушку, которая во всем упорно докапывается до истины и желает восстановить справедливость. Назвала маленькую героиню Таюшкой.
За писанину засела «всерьез и накрепко» – утром попью чаю и работаю до обеда, после обеда снова за машинку. И за три месяца получился неплохой черновик. Повесть закончила, но свалилась от неестественной для меня позы, в которой приходилось печатать. От постоянного напряжения в спине чуть не лезла на стенку от боли. Казалось, что ноют и стонут все до единой мышцы тела. Зато душу грела удовлетворенность от проделанной работы, особенно, когда перелистывала свой черновик.
В то время в интернате работала психолог Ольга Владимировна – очень славная женщина. Я рискнула показать ей повесть, но предупредила, что это всего лишь первый набросок со всеми орфографическими и пунктуационными ошибками. Она взяла его домой почитать, а я ночью лежала и мечтала, что вот поправлюсь чуток и начну сама, без помощи корректоров, исправлять свои ошибки. Пусть это будет долго, но у меня же есть орфографический словарь и учебник по русской грамматике, и, сверяясь с ними, я шаг за шагом выправлю повесть.
