– Здравствуйте! Присаживайтесь, не стесняйтесь, – пригласила я жестом миловидную женщину.
Она присела на табурет и представилась:
– Меня зовут Тамара Петровна Бохан, я журналистка. Меня ваша директриса заинтриговала: сказала, что здесь живет очень интересный человек – Тамара Черемнова. Можно, я буду задавать вам вопросы, а вы будете на них отвечать?
– Конечно, конечно, – сдавленно ответила я, разволновавшись. Не так уж часто меня посещают корреспонденты. А тут такая симпатичная корреспондентка, да еще моя тезка. И, оказывается, наша суровая директриса способна на добрые поступки, заинтересовала мною газету «Металлург Запсиба».
Я справилась с волнением, и мы с Тамарой Бохан подробно поговорили. А в дальнейшем стали добрыми приятельницами. Она чуть старше меня и такая славная, обаятельная, широкая душой и щедрая сердцем. И эта тезка оказалась ниспослана мне судьбой будто в противовес тезке из Прокопьевского ПНИ – докторше Тамаре Федоровне, чье безжалостное медицинское заключение подтолкнуло меня к самоубийству. Та Тамара чуть не погубила меня, а эта Тамара вселяла новые жизненные силы.
Тамара Бохан часто навещала меня, и мы вели разговоры обо всем, что нас окружало. Когда у нее возникали жизненные трудности, она делилась ими со мной, как с равной, а я старалась поддержать ее советом или просто внимательно выслушать и подбодрить. И из общения с Тамарой сделала для себя полезный вывод – любой человек, даже успешный и удачливый, может испытывать трудности, и все-все, даже самые умные, обеспеченные и независимые, нуждаются в понимании и участии.
* * *
После того интервью, я поняла, что если в газете выйдет очерк Тамары Бохан обо мне, то кто-то из моих многочисленных новокузнецких родичей – родители, тетки, родные и двоюродные братья-сестры – прочтет и узнает, что я нахожусь здесь. А пока что еще никто из них не в курсе, что я перебралась на родину в Новокузнецк.
Но напрасно понадеялась на это чудо, никто из моей родни на тот очерк «не клюнул», может, не обратили внимания, или же газета никому не попалась на глаза.
Мать узнала, что я нахожусь в Новокузнецке, от директрисы Инского дома. В декабре 1997-го мать отправила мне поздравительную открытку с Днем рождения. В Инском, получив открытку, удивились. Черемнова в Новокузнецке, у родичей, считай, под боком, а они почему-то ничегошеньки не знают об этом! И директриса распорядилась отправить открытку назад с приложенным официальным сообщением о переводе ее дочери в Новокузнецкий дом. Позже я узнала, что директриса подивилась моей конспирации и сочла нужным раскрыть ее. А никакой конспирации и не было. Просто мать не интересовалась мной, так зачем было уведомлять ее о моем перемещении?
Надо отдать должное Новокузнецкому дому, как только я прибыла сюда, меня тут же начали возить по врачам-неврологам – в том же 1997 году, в конце ноября и декабре. Из самых хороших побуждений! Чтобы подлечить и вылечить!
Однако сейчас, по прошествии десяти с лишним лет, могу с уверенностью сказать, что лучше бы этого не делали. И обнадежили, и обидели, и унизили, и измучили, и ничем не смогли помочь. Судьба, словно смеясь надо мной, больно жалила в самые уязвимые места. Словно со злорадным оскалом шипела:
– На вот, любуйся! Никто и ничто тебе не поможет! Видишь, как люди на тебя смотрят? Поняла, кто ты такая для них всех!
Судьба ранила меня и попутно демонстрировала мне человеческие пороки – не иначе как решила познакомить начинающую писательницу с тем, как выглядят отрицательные герои.
У Тамары Бохан в Новокузнецком Институте травматологии и ортопедии работала знакомая, и она договорилась, чтобы меня осмотрели специалисты. Это было в декабре 1997-го. И вот на интернатской машине меня привезли в этот солидный институт в сопровождении медсестры Эльвиры Алексеевны и моей помощницы Ольги, занесли в кабинет ортопеда и переложили на кушетку.
Зашла врач-ортопед – молодая женщина. Меня представили и вручили мои медицинские документы. Она полистала историю болезни и принялась осматривать меня, даже не предложив раздеться, как положено по правилам медосмотра. Потом попросила выпрямить спину – я выполнила ее просьбу. А уж последующая беседа с ней… Этот взрезающий душу голос, я узнаю, даже будучи по ту сторону бытия. Не хочу называть имени этой докторицы, надеюсь, она прочтет эту книгу, пересмотрит свое отношение к пациентам и уменьшит самоуверенность и беспечность в даче обещаний больному.
