Река забурлила громче, заглушив все звуки на заснеженной равнине. Даже вороны замолкли. Поток спускался водопадом чуть выше по течению, затем разливался меж крутых скал, перекатывался через валуны, образуя несколько порогов, и наконец впадал в узкое русло, зажатое плоскими каменными берегами. Древние изогнутые сосны чудом удерживались на скалистых склонах – зимний пейзаж словно ждал, когда придет Сэссю, чтобы запечатлеть его на картине.
Я присел у валуна, где мелкая сосна цеплялась корнями за тонкий слой почвы. Она больше походила на куст, чем на дерево, и едва укрыла меня от снега. Тропу припорошило, и все же было достаточно хорошо видно, куда она ведет и где можно перебраться через реку. Я устремил туда взор, внимательно прислушиваясь.
Журчание воды по камням не было равномерным. Иногда оно прерывалось, наводя на жуткие мысли, что я здесь не один. Воображение рисовало духов, которые обитают под водой, замедляют и ускоряют поток, дразнят и раззадоривают людей, приманивая их к берегу.
Мне даже послышалось дыхание. Когда я попытался сосредоточиться на подозрительном звуке, вода снова забурлила. Я с раздражением понял, что напрасно трачу время в поисках враждебных духов, однако не мог избавиться от ощущения, что не так уж далеко от меня находится кто-то еще.
За узким местом для переправы река разливалась, образуя обширные заводи. Там цапля, почти белоснежная, искала рыбу, не замечая непогоды. Белая цапля изображена на гербе клана Отори, встретить ее на границе фамильных владений – добрый знак, словно послание от Шигеру, подтверждающее, что я наконец выбрал верный путь.
Цапля находилась на той же стороне реки, что и я. Она пробиралась по заводи ко мне навстречу. Интересно, как она находит добычу посреди зимы, когда лягушки и жабы прячутся в иле. Птица казалась спокойной и непугливой, уверенной, что ей ничто не угрожает в этом уединенном месте. Я смотрел на нее и тоже начинал ощущать себя в безопасности, думая о том, как подойти к реке и перебраться на другой берег. Вдруг что-то вспугнуло цаплю. Она повернула голову в сторону берега и тотчас вспорхнула. Над водой раздались взмахи крыльев, и вскоре птица исчезла из виду.
Что она увидела? Я весь обратился в слух и направил взор в ту же самую точку. Шум реки на мгновение стих, и я ощутил дыхание. Спустя секунду северо-восточный ветер принес слабый запах человека. Я никого не видел, но знал, что я не один – поблизости кто-то притаился в снегу.
Неизвестный располагался так, чтобы преградить мне путь к переправе. Если ему удается так долго оставаться невидимым, значит, он из Племени и непременно заметит меня. Единственная надежда – застать противника врасплох и переправиться чуть выше по течению, где река немного шире.
Выжидать не было смысла. Я сделал глубокий бесшумный вдох и выбежал из прикрытия на склон. Я не сворачивал с тропы до последнего шага, поскольку не знал, какая почва под снегом. Обернувшись, я заметил, как поднялся мой враг, облаченный в белую одежду. Мне стало немного легче. Я имел дело не с невидимкой – может быть, это просто пограничник в зимнем камуфляже, а вовсе не посланец Племени. Впереди возникло темное ущелье, и я прыгнул.
Река забурлила и затихла. За спиной что-то со свистом рассекало воздух. Приземлившись, я прильнул к склону, из последних сил цепляясь за обледенелую скалу. Летящий предмет промелькнул над головой. Еще чуть-чуть, и он угодил бы мне в затылок. В снегу образовалось углубление в форме звездочки. Только Племя пользуется таким оружием, обычно летит целая череда.
Я перекатился в сторону, пригнулся и стал невидимым. Я знал, что успею в таком состоянии добраться до леса, но понятия не имел, видит ли меня противник, а о следах на снегу я вообще не подумал. К счастью, незнакомец поскользнулся после прыжка. Он казался выше и сильней меня, вероятно, и бегал быстрей, но у меня было преимущество первого рывка.
Под покровом деревьев я раздвоился и послал двойника вверх по склону, а сам помчался вниз к тропе, зная, что не смогу долго удерживать дистанцию. Единственный выход – устроить засаду. Впереди тропа поворачивала за большой камень, над ним висела ветка. Я обогнул препятствие, затоптал следы и прыгнул на ветку. Забравшись наверх, я достал нож, с сожалением вспоминая Ято. Со мной было только то оружие, с помощью которого предполагалось убить Ихиро – гаррота и узкий стилет. Однако против людей Племени глупо применять их излюбленные средства: врага трудно перехитрить, пользуясь его же приемами. Самое надежное – нож. Я восстановил дыхание, стал невидимым, услышал, как преследователь замешкался, погнавшись за моим двойником, затем вернулся.
