Мы сговорились сходить вместе в оперу.
Давали "Дона Карлоса".
И пока наши девчонки, сидя в арендованной нами ложе, заглушали музыку Верди шуршанием конфетных бумажек, мы с Владиславом Борисовичем сидели в баре, где он и поведал мне эту историю.
Сам Владислав Борисович родился в Ленинграде, закончил питерский университет, что во многом и запрограммировало его на последующий переезд в Москву в составе новомодного веяния – ПИТЕРСКОЙ ОККУПАЦИИ столицы и ее рублево-успенских окрестностей.
С персонажами нашего последующего повествования Владислав Борисович вместе учился. Были они его однокашниками и приятелями. Словом, историю, рассказанную им, не подслушал и не выдумал.
Вообще, сложно себе представить, чтобы такой человек, которого теперь характеризуют модным словечком "реальный", такой человек, который причастен к оперированию совершенно материальными финансовыми ресурсами "реального" государства, вдруг опустился бы до банальной мистики, достойной разве что полуобразованных богатых бездельниц – завсегдатаек массажных и косметических салонов.
Тем-то и привлекла меня эта история, что рассказала ее не праздная восторженно-экзальтированная кумушка из нынешних почитательниц Кастанеды и Блавацкой, а, как теперь говорится,
"человек конкретный", "реальный человек".
Потому и рассказываю ее теперь вам, не боясь показаться пустым и дешевым идеалистом.
История эта настолько захватила меня, что, едва согласившись проманкировать второй акт оперы и посидеть с Владиславом Борисовичем в баре за стаканчиком доброго "Баллантайна", я потом уже сам предложил ему не ходить и на третий акт, настолько был захвачен рассказом. И слушал, слушал эту жуткую историю. И не было у меня никаких оснований не верить человеку, чье лицо нередко мелькало в "Новостях" Первого телеканала, когда дикторы рассказывали про бюджет, про курсы валют, про внешние государственные займы…
Их было трое. Три друга. Они учились в питерском университете на экономическом факультете. И все трое (с разными успехами и надеждами на перспективы) были влюблены в первую красавицу их факультета.
И случилось так, что в ночь под Старый Новый год они все четверо ехали с какой-то пьяной вечеринки из одной студенческой общаги в другую. Ехали чуть ли не под утро не то на последнем ночном, не то на первом утреннем трамвае. И, представьте, был у них на четверых всего один талончик. И тут кто-то из друзей заметил, что талончик тот – "счастливый". Даже очень "счастливый" – все шесть цифр в нем были семерки. А когда стали возбужденно обсуждать, как и кому желание загадывать, кто-то из ребят обратил внимание друзей на то, что и номер трамвая – его инвентарный номер, который красной краской пишется внутри салона рядом с кабиной вагоновожатого, – тоже оказался непростой: четыре семерки!
Тут-то ребята и разгулялись в своих мечтаниях!
Решили, что разорвут "счастливый" талончик на четыре части и что каждый загадает свое самое сокровенное желание.
Ну, оригинальностью никто тогда не отличился!
Девчонка-раскрасавица, та от обиды загадала выйти замуж за богатого француза, иметь большой дом во Франции и счет в швейцарском банке.
Ее первый кавалер – самый удачливый и самый перспективный из их студенческой компании – сказал, что хочет стать министром финансов…
Второй кавалер тоже пожелал сделать большую карьеру, присовокупив еще что-то такое по тем временам экзотическое, вроде как участвовать в автогонках типа "Формулы-1"…
А третьего кавалера – неудачника, таскавшегося за их компанией на правах всеми принижаемого "унтерменьша" – "сбегай за бутылкой водки, принеси сигареты", – никто и слушать не стал, чего он хочет. Потому как им это неинтересно было.
Никто из друзей так и не узнал, что их приятель загадал?
И потом минуло двенадцать лет.
Девчонка та стала дамой. Вышла замуж за вице-председателя крупнейшей финансовой группы Франции. Поселилась в собственном шато.
Один из парней стал вице-премьером правительства России, вслед за командой так называемых "питерских" приехал ЗАВОЕВЫВАТЬ Москву…
Другой стал удачливым банкиром, купил себе крутую машину и обгонял всех на "Формуле".
