Но обо всем по порядку. Есть такое расхожее выражение мол «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами». Так вот мой друг однажды взял и решил для себя, что слишком ленив, чтобы быть бездарным. Андройд, о котором я до обеда рассказывал, сказал бы что тут имеет место явный баг, но Андрей с этим как-то уживается. Ну как уживается? Весь из себя талантище, но нелюдимый до жути.
Есть у него, например, такая придурь: увлекаясь какой-нибудь мыслью или разговором с хорошо знакомыми людьми, он может забыться и начать спорить сам с собой в двух ролях. Шепотом, но жарко. Однажды я спросил его о невидимом собеседнике и выяснилось, что это даже не человек, а худощавый черный кот по кличке Кощей, да еще и с крылышками. Я понимаю, что человек он творческий, но это все же странно. Хотя слушать их перепалки всегда забавно.
А вот в контакте с реальным миром мой друг крайне неловок, порой создается даже ощущение, будто реальность намеренно отвергает его, словно говорит: «Не, друг, у тебя в голове такой кипиш творится, оставь-ка ты его, пожалуй, при себе, а ко мне не суйся».
Соответственно и в любви ему не везет, несмотря на то, что романтик. В голове-то у него ненароком давшая росток любовь расцветает пышным цветом, но стоит попытаться высадить ее на почву реальности, как она тут же усыхает. Впрочем, он бережно заносит каждую попытку в свой гербарий, ну в смысле каждая влюбленность вдохновляет его на художественное произведение. Да, вот такой он негодяй, пользуется женщинами… как музами, но тем не менее.
Первый из тех трех случаев, о которых он мне рассказал, наивно именуя их любовью, случился с ним еще в юности.
Он тогда работал над своей первой книгой и видимо отчаянно нуждался в музе, потому что не нашел ничего лучше, чем влюбиться. В девчонку, однажды проплывшую мимо него в театре и попавшую в образ. Он стал регулярно посещать тот театр в надежде вновь ее увидеть и как оказалось не зря: она тоже ходила туда постоянно и даже в зрительном зале всегда занимала одно и тоже место. Вот так и ходил он в театр, занимал место в паре рядов за ней и с упоением любовался и вдохновлялся ею, писал о любви к ней и в стихах, и в прозе, при этом ни разу не перекинувшись с нею ни словом, ни взглядом. И продолжалось это целый год. Представьте только: год! Еще и с воображаемым котом общался чаще чем с людьми… а в психушке все равно я оказался.
Но вот он дописал свой роман, муза ему больше не требовалась, а чувства никуда не делись. И он не знал, как с ними дальше справляться. Я поостерегся давать советы, но у него всегда было с кем поговорить.
«Так иди и познакомься уже!» — сказал однажды Кощей чуть искаженным голосом Андрея.
«А ты чего вдруг такой смелый?» — спросил Андрей Кощея.
И понеслась.
«А ты чего такой бука?».
«Я не бука, просто кто-то смотрит на мир сквозь розовые очки, кто-то сквозь солнцезащитные, а я сквозь очки с диоптриями минус четыре».
«В смысле пессимистично?», — сам себя не понял он.
«Нет. Как тогда по-твоему смотрят через солнцезащитные? Я смотрю на мир чуть отстраненно и… с задержкой что ли… Так сказать, интроверт крепкий задним умом».
«Да, я заметил, что ты тормоз».
«Я не тормоз, просто я писал, а сейчас как-то слишком волнительно стало. Она же не просто девушка, она меня вдохновляла».
«Я не бука, я не тормоз, я писал…, — еще и передразнил он сам себя. — У тебя собственные или высиживаешь? В твоих интересах чтобы первое, потому что о любви и чувствах можно говорить и в прозе, и в стихах, но, чтобы появились дети нужен, — как бы это помягче, — пих в пах».
Да, вот мой друг точно так же покраснел. Несмотря на то, что произнесено это было его же устами. Просто в отличие от него самого, Кощей ванильно-зефирным изъясняться был видимо не мастак, но, справедливости ради, скрасить постарался как мог. Это, впрочем, не помешало Андрею сделать движение рукой, будто чтобы смахнуть наглого кота со стола, да такое реалистичное, что я даже удивился, не услышав скрежета когтей по столешнице и шума падения. Но потом вспомнил, что кот крылатый.
А замечание грубое, но все же дельное: какие бы сильные чувства не испытывал мой друг, мечты и творчество взаимностью ему не ответят, то есть ответят конечно, но, как и Кощей — его же устами.
