Он заговорил первым:
– Известно ли вам, молодой человек, что мы живем в мире кристаллов?
Я пожал плечами и про себя улыбнулся. Уж очень все походило на добрые старые времена в Сорбонне.
– Этот мир можно так назвать лишь с известной натяжкой, профессор. Да, действительно, кристаллических образований в природе очень много, – ответил я.
– Много! Они всюду! – произнес он сурово.
Я осмотрелся вокруг, пытаясь в темноте обнаружить хоть что-нибудь, что имело бы кристаллическую природу. Стол, стулья, книжный шкаф с книгами, кожаное кресло, стекла в окне. Ни одно из этих предметов не напоминало мне о кристаллах.
– Я не совсем понимаю, профессор, что вы имеете в виду. Но если под кристаллами вы подразумеваете то, что…
– Под кристаллами, молодой человек, я понимаю именно то, что под ними нужно понимать. Кристалл, это упорядоченная в пространстве материя.
Я задумался. Меня сбили с толку слова «упорядоченная материя», потому что это было не одно и то же, что материя с периодически повторяющейся структурой. А ведь именно так мы определяем кристаллы. Когда мы берем в руки кристалл каменной соли, то мы знаем, что в нем, в совершенно строгой периодической последовательности ионы натрия чередуются с ионами хлора. Если затравку кристалла поместить в насыщенный раствор соли, то он начнет расти во все стороны, однако к его структуре ничего нового не прибавится.
– Ваше определение слишком общно, чтобы из него можно было сделать какие-либо выводы, – попытался возразить я.
– Как по-вашему, это кристалл или нет? – вдруг спросил он и ударил кулаком по столу.
– Конечно, нет, – не задумываясь, ответил я.
– Не кристалл? – переспросил он и еще громче забарабанил по столу. – Ну, знаете, я думал, что вы более сообразительны.
– Если вы имеете в виду древесину, из которой сделан этот стол, то она, конечно, не является кристаллом, хотя… – Я задумался.
– Хотя что? – спросил Дешлен, приблизившись ко мне.
– Хотя она чем-то и напоминает кристалл, – пролепетал я, будучи не в состоянии сформулировать ту мысль, которая вдруг у меня возникла.
– Ага! – торжествующе воскликнул он. – Хорошо! Очень хорошо! Так вот теперь вы мне и скажите, чем же эта древесина напоминает вам кристалл? – И, не дожидаясь моего ответа, он ответил сам. – Тем, что она состоит из волокон, которые в свою очередь представляют собой отнюдь не случайные, а упорядоченные цепи молекул. – Это непериодический, или апериодический кристалл. А кто сказал, что кристаллы обязательно должны иметь периодическую структуру?!
– Это следует из самого определения… – бормотал я.
– К черту определения! Определения выдумываем мы, а природе на них наплевать. Если определение не выражает самую сущность вещей, его необходимо забыть, и чем скорее, тем лучше!
– Я не понимаю, профессор, в чем смысл всего этого разговора. Я подозреваю, что вы позвали меня сюда вовсе не для того, чтобы рассказать, что такое кристаллы. Вы мне писали, что я вам нужен. Я в вашем распоряжении.
– Чудесно. Вы нужны мне для того, чтобы помочь выращивать новые кристаллы…
Это заявление Дешлена меня поразило. Увлечение чистой наукой в разгар национального бедствия показалось мне странным. Поэтому я не без горечи воскликнул:
– Не думаете ли вы, что наша с вами совесть будет спокойна, если мы таким весьма оригинальным способом постараемся убежать от действительности?
– Нисколько. Даже наоборот. Очень скоро вы поймете, что то, что я собираюсь делать, имеет огромное значение для Франции.
Затем Дешлен кратко изложил свой план. Его квартира превращается в физико-химическую лабораторию. Я и Жокль (так звали доставившего меня к нему парня) станем его сотрудниками. Моя жена будет помогать нам в качестве лаборанта. На нее также возлагалась обязанность вести наше домашнее хозяйство. Предварительно мы должны будем приобрести массу реактивов, где только можно.
