Окинь всю сцену взглядом знатока,
Тогда суди о даре драматурга.[59]
Мистер Друри Лейн лежал на траве, склонившись над каменным парапетом пруда и кормя хлебными крошками черных лебедей, когда на дорожке появился старый Куоси, за которым следовали инспектор Тамм и окружной прокурор Бруно. Оба гостя выглядели смущенными. Куоси коснулся плеча Лейна, и актер, обернувшись, вскочил на ноги.
— Инспектор! Мистер Бруно! — изумленно воскликнул он.
— Рад вас видеть, — пробормотал Тамм, переминаясь с ноги на ногу, как школьник. — Мы с Бруно решили навестить вас.
— Э-э… хм… да, — подтвердил Бруно. Они стояли, как будто не зная, что делать. Лейн внимательно разглядывал их. — Присаживайтесь рядом со мной на траву, — предложил он. На нем были шорты и свитер с высоким воротом; мускулистые загорелые ноги покрывали зеленые пятна от травы. Актер поджал их, сев в позе индийца.
Бруно снял пиджак, расстегнул воротник рубашки и опустился на траву со вздохом облегчения. Поколебавшись, инспектор со стуком плюхнулся рядом. Какое-то время все молчали. Лейн наблюдал за длинными черными шеями лебедей, изящно изгибающимися над водой в поисках крошек.
— Ну… — наконец заговорил Тамм, склонившись вперед и дотронувшись до руки Лейна.
— Продолжайте, — подбодрил актер.
— Вообще-то… мы с Бруно хотели спросить вас кое о чем.
— Умерла ли Луиза Кэмпион естественной смертью?
Они вздрогнули и посмотрели друг на друга.
— Да, — кивнул Бруно. — Вижу, вы читали газеты. Мы подумываем о том, чтобы вновь открыть дело. Что скажете?
Тамм молча наблюдал за Лейном из-под густых бровей.
— Мне казалось, — заметил Лейн, — что доктор Шиллинг согласился с вердиктом доктора Мерриэма насчет сердечного приступа.
— Да, — сказал инспектор. — Мерриэм всегда утверждал, что у глухонемой слабое сердце. В его медкарте это зафиксировано. Но мы не уверены…
— Мы думаем, — подхватил окружной прокурор, — что мог быть использован какой-то яд, не оставляющий следов.
— Но ведь я говорил вам два месяца назад, джентльмены, — отозвался Лейн, бросая в воду очередную горсть крошек, — что покончил с этим делом.
— Да, — быстро сказал Бруно, прежде чем Тамм успел ответить, — но мы не можем избавиться от ощущения, что вы всегда располагали фактами, которые…
Он умолк, и Лейн отвернулся. На его губах играла мягкая улыбка, а серо-зеленые глаза были устремлены на лебедей, словно не видя их. Спустя некоторое время он вздохнул и повернулся к гостям:
— Вы были правы.
Тамм выдернул из земли пучок травы и отшвырнул его.
— Я знал это! — рявкнул он. — Что я вам говорил, Бруно? У него есть информация, которую мы можем использовать для…
— Дело раскрыто, инспектор, — спокойно сказал Лейн.
Гости изумленно уставились на хозяина, а Тамм так сильно стиснул руку Лейна, что тот поморщился.
— Раскрыто? — хрипло произнес он. — Кем? Когда? На прошлой неделе?
— Более чем два месяца назад.
На какой-то момент гости утратили дар речи. Бруно побледнел, а верхняя губа Тамма задрожала, как у ребенка.
— Вы хотите сказать, — с трудом вымолвил он, — что два месяца держали рот на замке, покуда убийца оставался на свободе?
— Убийца не на свободе.
Они вскочили на ноги, как две марионетки, которых кукловод одновременно потянул вверх за веревочки.
— Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, — печально промолвил Лейн, — что убийца… мертв.
Один из лебедей захлопал крыльями, поднимая фонтан брызг.
— Пожалуйста, сядьте, — продолжат Лейн.
Оба гостя машинально повиновались.
— В каком-то смысле я рад вашему приходу, а в каком-то нет. Не знаю, имею ли я право рассказать вам…
Тамм застонал.
— Нет, инспектор, я не мучаю вас ради садистского удовольствия видеть ваши страдания. Это настоящая проблема.
— Но почему вы не можете нам рассказать?.. — воскликнул Бруно.
