— Я была с Джоном… мистером Гормли.
— Где именно?
— Мы пошли в театр, а потом на вечеринку.
— В котором часу вы вернулись домой?
— Очень рано, инспектор. В пять утра.
Джон Гормли покраснел, а Честер Бигелоу показал в усмешке маленькие аккуратные зубы.
— Гормли проводил вас домой? А, Гормли?
Брокер начал говорить, но Джилл прервала его:
— Нет, инспектор. Вышло… довольно неловко. — Она застенчиво устремила взгляд на ковер. — Понимаете, к часу ночи я немного опьянела и поссорилась с мистером Гормли — он решил позаботиться о моих моральных устоях…
— Джилл… — Гормли покраснел, как его галстук.
— Мистер Гормли так разозлился, что бросил меня самым свинским образом, — продолжала Джилл. — Я помню только, как пила паршивый джин, общалась с каким-то потным толстяком, а потом бродила по улицам в вечернем платье, распевая во весь голос. Полицейский остановил меня и посадил в машину. Такой приятный молодой человек — большой, сильный, с вьющимися каштановыми волосами…
— Я знаю, как выглядит полицейский, — прервал инспектор неуместные излияния. — Продолжайте.
— Домой я вернулась протрезвевшей. Уже рассвело. На площади было так свежо и приятно, инспектор. Я люблю рассветы…
— Не сомневаюсь, что вы видели их неоднократно. Продолжайте, мисс Хэттер. Мы не можем тратить на вас весь день.
Джон Гормли побагровел, стиснул кулаки и зашагал взад-вперед по ковру. Выражение лица Бигелоу было загадочным.
— Это все, инспектор. — Джилл снова опустила взгляд.
— Вот как? — Мускулы Тамма напряглись под рукавами пиджака — он был великолепен в своем презрении. — Ладно, мисс Хэттер. Ответьте на несколько вопросов. Когда вы вернулись, входная дверь была заперта?
— Дайте подумать… Кажется, да. Мне понадобилось несколько минут, чтобы управиться с чертовым ключом!
— Вы видели или слышали что-то необычное, когда шли в свою спальню? Что-нибудь привлекло ваше внимание?
— Нет, инспектор.
— Вы не заметили, была дверь спальни вашей матери открыта или закрыта?
— Закрыта. Я вошла к себе, разделась, плюхнулась на кровать и тут же заснула. Меня разбудила утренняя суматоха.
— Этого достаточно. Теперь вы, Гормли. Куда вы отправились, расставшись с мисс Хэттер в час ночи?
Избегая невинного вопрошающего взгляда Джилл, Гормли пробормотал:
— Я бродил по городу. Вечеринка была на Семьдесят шестой улице, а я живу на углу Седьмой авеню и Пятнадцатой улицы, поэтому пришел домой, когда уже светало.
— Хм… Сколько времени вы и Хэттер были партнерами?
— Три года.
— А как давно вы знаете Хэттеров?
— Со времен колледжа. Мы с Конрадом делили комнату в общежитии, и тогда я познакомился с его семьей.
— Помню, как я впервые увидела тебя, Джон, — проворковала Джилл. — Я была совсем маленькой девчушкой.
— Прекратите болтовню, — проворчал инспектор и обратился к адвокату: — Насколько я понимаю, Бигелоу, ваша фирма вела все дела миссис Хэттер. У старой леди были деловые враги?
— Вы знаете не хуже меня, инспектор, — вежливо ответил адвокат, — что миссис Хэттер была… э-э… довольно странной женщиной. Необычной во всех отношениях. Враги? Разумеется. У всех дельцов на Уолл-стрит есть враги. Но я бы не сказал, что кто-то ненавидел ее настолько сильно, чтобы совершить убийство.
— Тогда каковы ваши предположения относительно этой истории?
Бигелоу поджал губы.
— К моему большому сожалению, я не имею ни малейшего понятия о причинах трагедии. Как и о том, кто пытался отравить мисс Кэмпион два месяца назад, что я, по-моему, вам говорил.
— Это ни к чему не приведет, инспектор, — нетерпеливо вмешался окружной прокурор. — Мистер Бигелоу, миссис Хэттер оставила завещание?
— Разумеется.
— В нем есть что-то необычное.
— И да и нет. Я…
В дверь постучали. Инспектор пересек комнату и приоткрыл дверь на пару дюймов.
— А, Мошер. В чем дело?
Мошер что-то прошептал.
— Нет! — твердо заявил инспектор, потом неожиданно усмехнулся и захлопнул дверь перед носом Мошера. Подойдя к прокурору, он шепнул ему что-то, и лицо Бруно стало непроницаемым.
— Мистер Бигелоу, когда вы намерены официально прочитать завещание наследникам миссис Хэттер? — спросил Бруно.
— Во вторник в два часа дня, после похорон.
