Слова оперативника поразили девушку. Несколько секунд она молча смотрела на милиционеров.
– То есть вы считаете, что Саше тоже грозит опасность и с ним может что-то случиться?
– Если уже не случилось, – пояснил Ларин. – Но если он жив, то помочь ему сможем только мы.
Валя задумалась.
– Хорошо, – наконец сказала девушка. – Я вам расскажу, где Саша. Он находится в квартире моей школьной подруги Иры Широковой. Ира уехала на несколько месяцев за границу, а меня попросила присмотреть за ее квартирой. Три дня назад Саша сказал, что ему угрожают какие-то люди, требующие вернуть карточный долг, и попросил меня спрятать его на время, пока он не вернет деньги.
– Где находится эта квартира? – спросил Волков.
– В соседнем доме.
– Проводите нас, пожалуйста, туда, – сказал Ларин.
Валя вздохнула.
– Только сначала я должна позвонить и предупредить его. Так мы договорились, иначе Саша не откроет дверь.
– Дверь запирается изнутри?
– Да, на задвижку.
– Звоните, – согласился Ларин.
Через десять минут оперативники и девушка вышли во двор и направились в сторону соседнего дома.
В субботу зима начала брать реванш. Резко похолодало. Ночной снегопад окрасил белым набережные и площади города.
Утром Ларин позвонил студентке Лене и договорился о встрече девушек и милиционеров в одиннадцать часов возле входа в гостиницу.
– Куда поедем сегодня? – спросила Лена, когда компания собралась.
Ларин был серьезен.
– На сей раз, – сказал оперативник, – никаких отклонений от намеченой программы.
Целеустремленность капитана передалась остальным.
– А какой будет программа? – поинтересовалась Надя.
– Мы отправимся в Царское Село и посетим Янтарную комнату, – ответил Ларин.
– Здорово! – отреагировала Вера.
– Я согласна с Андреем, – сказала Лена. – Сего дня не будем отклоняться от намеченного маршрута.
– Тогда – в машину, – дал указание Ларин.
Компания погрузилась в милицейский автобус.
В выходные город отдыхает от уличных пробок. Центральные проспекты, запруженные дымящими машинами по будням, дышат полной грудью в субботу и воскресенье. Автомобилисты на улицах чувствуют себя комфортно и уверенно, смело превышая допустимую скорость.
Милицейский автобус миновал Каменноостровский проспект, проскочил Троицкий мост, пересек центр и выехал на Пулковское шоссе. Через полчаса компания оказалась в парке, где некогда прогуливался юный Пушкин. Пройдя по заснеженным дорожкам, студентки и милиционеры оказались возле входа во дворец.
– Нам сюда, – сказал Ларин.
Оперативник сделал широкий жест рукой, приглашая коллег и девушек в музей, но тут его взгляд остановился на небольшом объявлении, прикрепленном с обратной стороны стекла на входной двери. Мгновение спустя табличку увидели и другие члены компании.
– Санитарный день, – прочитал Дукалис.
– А я думал, санитарный день только в буфете Главка существует, – сказал Волков.
– Черт возьми! – выругался Ларин.
Лена поняла, что капитан серьезно расстроился.
– Ничего страшного, – начала она успокаивать оперативника. – Сходим в эту комнату в другой раз.
– Давайте просто погуляем, – предложила Надя.
– Можем слепить снежную бабу, – сказала Вера.
Тут Волков обратил внимание на еще одно объявление, прикнопленное к дверям музея.
– Катание на санях, запряженных лошадьми, – прочитал старший лейтенант.
Далее в объявлении говорилось, что касса для желающих покататься находится в ста метрах от входа в парк.
– Может, прокатимся? – сказал Волков.
Оперативники и студентки переглянулись.
– А что Мухомору скажем? – спросил Ларин.
– Что-нибудь придумаем, – ответил Дукалис:
За отсутствием других предложений было принято это. Компания направилась к выходу из парка. Там, пройдя сто метров направо, молодые люди увидели две санные упряжки. Запряженные лошади переминались с ноги на ногу, рядом в огромных тулупах и валенках стояли два ямщика. Увидев потенциальных клиентов, они оживились.
– Покататься решили, ребята? – обратился один из них к компании.
– Пока еще не решили, – осторожно отреагировал Ларин.
Оперативник рассмотрел ямщиков. Стоявший ближе, дородный мужчина лет тридцати пяти с пышными усами и красным лицом, широко улыбался, обнажая желтые от табака зубы. Второй, сухой старик лет семидесяти, молча постукивал валенком о валенок.
