— Вы просто дураки! — воскликнула Катя, когда опомнилась. — Такое никому не говорят! Никогда. А тем более… э-э-э… ладно, ступайте, — отпустила она из захвата детишек. — И больше не приставайте ко мне с такими дурацкими требованиями. И к другим не приставайте, это вам не шутки. Я, например, не стану на колени, запомните это хорошенько. И я не буду покорно терпеть побои. Я готова сама бить и убивать, но терпеть такого обращения я не буду!
— Да она психованная! Бежим!
Кое-как они уковыляли прочь. Кате победа тоже далась нелегко, но она не подавала виду, гордо откинувшись на скамейку, чтобы читать дальше, а на самом деле — чтобы погладить саднящие щиколотки.
Сидеть в парке ей вскоре опротивело, и она вернулась домой. Там Катя немного посмотрела телевизор — замечательный прибор! — но про СССР ничего не говорили, и она вернулась к чтению, отрываясь лишь для еды. Ничего необычного в этом родители Гермионы не увидели.
* * *
Лондон весьма впечатлил Катю.
— А Москва современная, наверное, еще лучше! — под нос сказала она. И твердо в это поверила.
Но вот в Лондонской библиотеке ее ждало разочарование. Да, книги на русском там были, но маленькой девочке их никто не выдал. Не повезло.
Катя решила не терять времени и попросила какие-нибудь книги по военному делу. Для нее нашли британский Устав. Это было интересное чтение, но на Катю постоянно шикали — из-за того, что она скептически хмыкала. В Уставе особенно ей не понравилось сэрканье. Не понимай она английский как родной — то еще бы ничего, но, к несчастью, она его понимала именно так. И постоянное «сэр» в обращении ее коробило бы. «И как только они тут служат?» — покачала головой Катя.
Наконец, она догадалась попросить что-нибудь из мемуаров Второй Мировой. Переводных.
А вот по ним-то и получалось, что роль СССР гораздо больше, чем сказано в тех нескольких строчках. А уж когда она прочитала в письмах какого-то фрица о кошмарных налетах «Ночных ведьм», сразу глупо заулыбалась. Будто кошка, влезшая в кринку со сметаной. И ничего, что это было еще до того, как в 46-й гвардейский поступила она. Какая разница? Странно только, что знакомых ей имен в списках «Ведьм» очень мало. И самой Кати нет. Зато много незнакомых фамилий. Это странно, но вполне объяснимо: документы — вещь такая, легко теряются. Да и разве слава — главное в жизни? Приятно, конечно, но прямо сейчас интереснее, почему выводы историков расходятся с мемуарами очевидцев.
Хотя, чего тут гадать? Лукавили господа лимонники, ой лукавили. А если врут в одном, то, может, и в чем-то другом врут? Но как это выяснить? До русскоязычных книг не добраться.
Впрочем, время терпит. Надо нагнать серьезное техническое отставание. Да и по основной специальности…
Сдав мемуары, Катя взяла книги по высшей математике, не обращая внимания на скептические взгляды библиотекаря. За оставшееся время она переписала к себе в тетрадку упражнения и задачки, чтобы порешать их позже. Она понимала, что снова сюда попадет еще не скоро, но и особо ценных сведений тут обнаружить не удалось.
А вечером Катю ждало потрясение. По телевизору она узнала положение дел в СССР. Русские слова «перестройка» и «гласность», английские «сближение с западом», имя «Горбачев»… Это все хуже троцкизма! Катя решила, что ТТ ей дали ой как неспроста. Но ведь она еще ребенок. Как попасть в СССР? Как ликвидировать явного врага страны? Да ее и не подпустят. Зато теперь понятно, почему инопланетные коммунисты сунули ее именно в это время.
Последняя мысль придала Кате уверенности. В нее верят, и, наверняка, не зря. Они что-то знают о ней. Скорее всего, именно у нее так или иначе появится возможность что-то сделать для спасения Родины и дела Ленина. Гермиона оказалась бы в нужное время в нужном месте. Окажется и Катя. А заодно, если повезет, семью навестит. Если кто-то еще остался. Или на кладбище сходит, цветы отнесет. Интересно, а ее собственное имя где-то есть?
Эти мысли Катю успокоили. К тому же, она придумала, как добыть русскоязычные книги. Получится еще не скоро, но, возможно повезет. Надо только сделать вид, что она учит русский. Чтобы все было правдоподобно. Чтобы никто ничего не заподозрил.
