Вот здесь ее родители очень удивились. Катя не «узнала», что Гермиона читала все подряд и практически не подвергала сомнению то, о чем прочитала. Впрочем, Джейн и Ричард, удивившись, возражать не стали, даже порадовавшись, что дочь взрослеет.
— Хорошо, доченька. Но только послезавтра. Мы и так собрались в Лондон, необходимо поддерживать квалификацию. Хотя тебе это вряд ли интересно. Главное, послезавтра мы может завезти тебя в библиотеку.
Катя мысленно потерла руки. Она не ожидала такого быстрого согласия. Веревки, что ли, Гермиона из родителей вила? Может и так. Совестно, конечно, пользоваться ими, но у Кати выбора пока что и нет.
Зато приятно, сразу две вещи приятны. Во-первых, цель стала ближе. Во-вторых, Катя «вспомнила», что ее родители — зубные врачи. И живут на трудовые доходы. Хотя, тут же нахмурилась она, дерут много. Но тут так принято. Звериный мир капитализма. Ничего, и это она исправит.
— Кстати, ты ничего не хочешь рассказать?
Катя похолодела. Неужели она себя так глупо выдала? Вот черт, надо была проще себя вести!
Но себя контролировала она хорошо. Летчик с нервами — мертвый летчик. А потому вида она не подала.
— О чем?
— Ты ведь плакала?
— Ах, это, — она едва не вздохнула с облегчением. — Не обращай внимания, просто сорвалась. Все книги просмотрела, а нужного нет. Ну и психанула.
— Мне все-таки кажется, что виноват этот поганец Билли. Может, мне стоит поговорить с его родителями?
Билли… Смутный образ. Неприятный, но ничего конкретного. Да ну его к лешему!
— Да не надо, сама разберусь. Проведу воспитательную работу, если потребуется, — отмахнулась Катя.
— Ну, как знаешь. Но если он к тебе опять прицепится, я хочу, чтобы ты немедленно сообщила мне!
— Конечно, папа.
Ужин завершился буднично. И только его подчеркнутая мирность не дала Кате заскучать.
А с каким наслаждением устроилась она спать на чистых простынях. И мягкой — мягкой! — постели.
Кате не снилось ничего.
* * *
С Билли Катя познакомилась на следующий день.
Читать она любила на улице, да и что может быть лучше, чем наслаждаться мирной природой, даже если эта природа — английская? Найдя очень симпатичную лавочку в парке, она погрузилась в чтение.
Увлекшись книгой про послевоенные самолеты, то радуясь, какие хорошие машины делают в СССР, то хмурясь тому, что о них так хорошо знают англичане, Катя не заметила, как кто-то рванул ее за непослушную гриву лохматых волос.
— Ну, здравствуй, заучка, — ухмыльнулся наглый мальчишка, развернув ее к себе. — Тебе сказали, не приходить сюда? Сказали. Значит, не дошло. Придется учить, — и отвел руку назад, явно собираясь ударить в живот.
Катя возмутилась. Тратить умения самбо на такого гаденыша она не сочла нужным, с пролетарской прямотой разбив ему нос и выкрутив ухо:
— Слушай, фашист малолетний, закрой свой поганый рот, или я сама это сделаю. Ты понял? Я спрашиваю, понял?!
— По-понял! Отпусти!!!
Катя, пожав плечами, выпустила опухшее ухо. Мальчишка, отбежав, злобно оскалился:
— Ну, ты еще пожалеешь!
Кате стало смешно. Она расхохоталась, громко, задорно. Еще молоко на губах не обсохло, а уже угрожает! Тьфу! Он же и сделать ничего не может, то есть вообще. И не такие грозились. Что она, фрицев не видела? Те-то и взрослые были, и с оружием. И цель их была — сломать или убить.
Сверкнув глазами, Билли убежал.
Катя полагала, что ее оставят в покое на несколько дней, но тот вернулся уже к обеду, притом с компанией. Два пацана, четыре девчонки.
«А ТТ-то я дома оставила, вот дура… Стоп! Что за мысли дурацкие?! Это же дети!»
Две девчонки, впрочем, были старше ее тела лет на пять. Одна из них и заговорила:
— Так-так-так. Бобер почуял силу и избил Билли. Плохо. Очень плохо. Мы бы не простили, но мы все понимаем — солнце, жара, голову напекло. В общем, хочешь получить прощение — встань на колени, и…
Вот этого им не надо было говорить. Такое Кате уже говорили. Это случилось, когда она наткнулась на одинокого фрица. Дурак он был.
Катя рванулась, и через несколько секунд ее обидчики валялись на земле. Сама девушка тоже получила пару болезненных ударов, не согласовав возможности тела с умениями. Пожалуй, победила она только потому, что у ее противников вообще никакой подготовки не было, и они мешали друг другу.
