— Похоже, Натаниель принялся за свои старые штучки. Ты ведь все еще не простил его, Морган?
Казалось, Морган окаменел. Его молчание было многозначительней и красноречивей любых слов. Стивен покачал головой.
— Иногда я спрашиваю себя, что с тобой случилось, Морган, — тихо заметил он.
Морган знал ответ, и его мысли были подстать его мрачному настроению. Он думал о том, что время состарило его, а опыт ожесточил.
— Я часто спрашиваю себя, почему ты по-прежнему остаешься моим другом, Стивен.
— Действительно, почему? — подхватил Стивен. — Ведь я из бостонских аристократов, которые тебе так ненавистны.
Стивен знал свою родословную на двести лет назад. Его семья была из старейших, богатейших и самых уважаемых в городе.
Но Морган не всегда ненавидел тех, кого Стивен называл «бостонскими аристократами». И хотя он считал их напыщенными и ограниченными, в глубине души испытывал к ним зависть. Нередко, особенно в юности, он мечтал быть одним из них.
Однажды, когда мать была еще жива, она решила показать им «богатые дома на холме». Среди других там стоял огромный дом, строительство которого подходило к концу. Когда рабочие ушли, они с матерью прогулялись по пустым комнатам, воображая себя владельцами великолепного особняка. С того дня Морган мечтал о том, как он когда-нибудь поселится в таком же богатом доме. Теперь его мечта осуществилась. Но жизнь не давала ему забыть о его происхождении, постоянно напоминая об этой неприятной истине. — Честно говоря, Стивен, меня удивляет твоя верность, но она мне дорога, так же как и твоя дружба. И, конечно, ты прав. Нам в первую очередь следует заботиться о выздоровлении Элизабет Стентон. Это твоя обязанность, дорогой друг. А я даю тебе слово, что больше не стану огорчать эту леди.
Быстро пролетела следующая неделя. Элизабет все еще была слаба и почти не вставала с постели, хотя с каждым днем к ней возвращались силы. Большую часть времени она спала или дремала, что, по мнению Стивена, который навещал ее каждый день, было наилучшим лекарством. Стивен оказался приятным, остроумным собеседником, дружелюбным и покладистым человеком, и Элизабет все больше привязывалась к нему.
Стивен подтвердил, что Морган говорит правду и этот прекрасный дом принадлежит ему одному. Как и «Корабельные верфи О'Коннора».
Что же касалось самой Элизабет, то она не находила покоя. Зерно сомнения запало ей в душу, и все попытки избавиться от этого чувства были напрасны. Натаниель, ее галантный и преданный обожатель, ввел ее в заблуждение относительно дома и верфей. Ее преследовала еще одна беспокойная мысль: он так искренне и нежно клялся ей в любви.
Неужели и это тоже была ложь?
Элизабет собрала все свое мужество. Нет, убеждала она себя. Она бы догадалась. Не такая уж она доверчивая.
А что, если не догадалась?
Она искала и не находила ответа на множество вопросов.
— Ничего не понимаю, — бормотала она, усаживаясь в кресло в гостиной, куда ее для прогулки приводил Стивен. — Не понимаю, почему он так со мной поступил! Может, он хотел придать себе вес в моих глазах? Он говорил, что живет в Бостоне.
— Он действительно живет здесь, — после не которого колебания подтвердил Стивен.
— Тогда где же он? Скажите, где?
Элизабет в волнении пыталась поймать взгляд Стивена. Она была готова по капельке выпытывать у него истину.
— Должен признаться, Элизабет, что мне не удобно рассказывать вам о Натаниеле. Я чувствую себя школьником, который наушничает на приятеля.
— Какая чепуха, — прервала его Элизабет, но Стивен молчал, и ее голос вновь стал умоляющим. — Скажите мне, Стивен. Ради Бога. Вы здесь у меня единственный друг.
— Элизабет, вы ставите меня в неловкое положение, — вздохнул Стивен. — Пожалуйста, с этими вопросами обращайтесь к Моргану.
Образ Моргана возник перед ее мысленным взором. Элизабет ничего не могла с собой поделать: одно воспоминание о пронзительном взгляде его серых глаз вызывало у нее дрожь.
Кусая губы, она пояснила:
— О, Стивен, я бы очень хотела, но что-то мне говорит, что Морган терпеть не может своего брата! К сожалению, судьба не подарила мне брата или сестру, но поведение Моргана кажется мне очень странным.
