Тот, кто живет в колодце - страница 28

Таким образом Влад накручивал себя всю дорогу, пока Кристина везла их к точке на карте, которую скинула Юля. Даже ничего не видя, Влад чувствовал, что она серьезно превышает скорость, но ни слова ей не сказал: сейчас было не до соблюдения правил дорожного движения. С тех пор, как оказался в машине, Влад несколько раз набирал Юлин номер, но она ни разу не ответила. Гудки шли, но потом обрывались. Что-то определенно случилось, и сердце в груди покрывалось коркой льда, когда он начинал перебирать варианты.

Оставалось надеяться, что капитан Соболев соберется так же быстро, как это сделали они, и тоже не станет соблюдать скоростной режим. Раньше них, конечно, не приедет, но его помощь определенно понадобится.

Влад позвонил ему сразу, как только сбросил вызов Юли. Сестра, разбуженная первым разговором, едва успела поинтересоваться, что случилось. Влад коротко ответил, что Юле нужна их помощь, но не стал тратить время на подробности. Все детали она узнала из его разговора по громкой связи с недовольным сонным полицейским: Влад объяснял ему причину своего внезапного ночного звонка, одновременно нащупывая первую попавшуюся под руку одежду и натягивая ее на себя.

– Я тут при чем? – буркнул в трубку Соболев. – Ее кто-то похитил? Увез в лес насильно?

– Я не знаю…

– Тогда чего ты мне трезвонишь? Я не твой охранник, чтобы мчаться посреди ночи с тобой не пойми куда.

– Дело в том, что мой охранник все еще на больничном, – теряя терпение, пояснил Влад. – Со мной только сестра, которая меня, возможно, довезет, но едва ли сможет что-то сделать, если Юля попала в беду. Сам я, как ты понимаешь, мало на что гожусь. Ты нам нужен.

В трубке послышался тяжелый вздох, и прежде чем Соболев успел возразить, Влад торопливо добавил:

– Юля упомянула колодец. Колодец в лесу – понимаешь?

И это, вероятно, решило дело.

– Кидай координаты, сейчас буду.

Координаты, конечно, пересылала Кристина, уже успевшая частично собраться.

– Твой друг нас все-таки немного опередил, – сообщила она, когда Влад почувствовал, как машина сбрасывает скорость и съезжает на обочину.

В сложившейся ситуации это стало настоящим облегчением. Влад не хотел бы оказаться перед выбором: сидеть и ждать силового подкрепления, чтобы не рисковать сестрой, или сразу пойти в лес, чтобы успеть помочь Юле, до которой у него так и не получилось дозвониться.

Он отстегнул ремень безопасности еще во время движения и торопливо распахнул дверь, едва машина полностью остановилась. С сестрой он ехал на месте переднего пассажира, поэтому не боялся оказаться на проезжей части и угодить под колеса припозднившегося водителя. Однако не учел того, что выйдет на обочину на окраине леса: поверхность земли здесь резко накренялась. Впрочем, Владу удалось удержать равновесие.

Послышались еще два хлопка дверей, и раздался постепенно приближающийся голос Соболева:

– В кои-то веки я вас обогнал. Похоже, нам туда.

Влад, конечно, не увидел, куда полицейский указал. Он вообще слабо представлял, в каком направлении двигаться дальше, поэтому позвал Кристину, чтобы та повела его. Но сестра, подойдя к нему, тихо предложила:

– Лучше останься в машине, не ходи с нами.

– Почему?

– Тут лес, тропинка узкая, неровная, деревья и ветки повсюду – тебе будет трудно пройти. Или глаз себе выколешь, или будешь нас тормозить.

– Да лучше вам обоим тут остаться, – заявил Соболев. – Сам я найду вашу Юлю и приведу. Только под ногами будете путаться.

И судя по шороху шагов и треску веток, он устремился вперед, не дожидаясь решения Влада.

– Останься, пожалуйста, – Кристина вложила ему в руки ключ от машины. – Закройся изнутри и жди нас здесь.

И потом тоже просто ушла, вероятно, торопясь догнать Соболева, а Влад остался у машины один, испытывая легкое раздражение и крайнюю досаду. Уж лучше бы тогда действительно осталась, ведь бегать по ночному лесу в поисках Юли – не ее забота, а его ответственность.

Влад не сдержался и стукнул кулаком по корпусу автомобиля. Проклятая слепота! Чертовы беспомощность и непригодность… Каждый раз они напоминали о себе в критических ситуациях, воскрешая почти унявшуюся злость и уснувшее отчаяние, с которыми он просыпался каждый день еще год назад.