– А я и не на охоте. Я всего лишь провожу небольшую частную консультацию, прежде чем на охоту отправитесь вы. У меня в запасе ещё пять минут, так что, если у вас есть вопросы, самое время их задать.
– Да, у меня вопрос, – Сэффи полностью проснулась. – Куда девают монстров? Я имею в виду, после того, как мы их поймаем? Стэнка говорит, их не убьешь. Так что с ними делают?
– Мы их… меняем, – ответил фон Штрассер. – Вы, охотники, ловите монстра, используя его слабое место. Воздействие на слабое место временно нейтрализует монстра и делает его неспособным причинить непосредственный вред. Он перестаёт представлять прямую угрозу, однако пойманный монстр остаётся таким же монстром, поэтому его необходимо трансформировать.
– Это понятно, но как?
– Да. Как? – фон Штрассер глубоко задумался и после короткого молчания продолжил. – Позвольте, я лишь скажу следующее: монструозность усиливается в определённых условиях. Монстры хорошо развиваются в холодных, тёмных, жутких местах. Если монстра изъять из таких благоприятных для него условий и долго держать вне привычной зоны обитания, его монструозные характеристики постепенно уменьшаются.
– И в какие же условия вы их помещаете? – настаивала Сэффи.
– В нашей школе «Дом монстров» есть для этого специальная комната. Там всегда тепло, уютно, много света, музыки, и вообще царят счастье и радость. Монстров приносят в эту комнату и начинают за ними ухаживать, баловать. Их хорошо кормят, гладят, читают им книжки, играют с ними и всё в таком духе. Постепенно они теряют свою монструозность и становятся простыми животными. После этого их выпускают на волю, чтобы они жили среди себе подобных.
– Вы хотите сказать, их выпускают обратно во внешний мир? В наш обычный мир? – запинаясь, спросил Феликс.
– Конечно, – подтвердил фон Штрассер. – Когда монстры только вылупляются, они вообще ничем не отличаются от обычных существ. Они совершенно безвредны. У них развивается монструозность только благодаря растению, которое они едят с самого рождения.
– Подождите. Что значит вылупляются? Из яиц? – воскликнула Сэффи.
Для Джаспера это была не новость, ему об этом рассказал учитель Гермес.
– Именно. И, как вы, должно быть, знаете, монстров нельзя назвать заботливыми, любящими созданиями. Вместо того чтобы кормить своих детёнышей, они откладывают яйца и оставляют их в гнезде, а гнездо свито из особого растения. Это растение называют «первородная трава». Из неё малыши получают всю необходимую монструозность, чтобы превратиться в настоящих взрослых монстров. Маленькие монстры вылупляются, им нечего есть, и они начинают поедать своё гнездо, которое содержит монструозность в больших количествах. Из-за такой еды у них начинают формироваться характеристики монстров. Они растут, мутируют и становятся монстрами. Весьма замечательно.
– И вы можете это остановить? – спросил Феликс.
– Мы можем даже повернуть этот процесс вспять, мистер Браун. Первородная трава растёт в самых холодных, самых тёмных и неуютных местах. В свою очередь, атмосфера тепла и заботы, создаваемая нами, ослабляет характеристики монстров. Та монструозность, которая у них уже есть, как будто засыпает.
Феликсу вдруг пришла в голову страшная мысль:
– А если… это растение съест человек? Он что, тоже превратится в монстра?
– Нет, – успокоил фон Штрассер. – Человек может превратиться в монстра только одним способом.
Джаспер ощутил, как его желудок подпрыгнул. Феликс перевёл взгляд с Джаспера на фон Штрассера, потом обратно.
– Только не говорите мне, что это правда…
– Что? Что правда? – недоумевала Сэффи.
– Братья мне рассказывали про таких людей… монстролюдей… – начал Феликс.
– Они не монстролюди, – перебил фон Штрассер. – Они просто люди, которых укусил монстр. Отвечая на ваш вопрос – да, их много среди нас. И никогда не догадаешься, что перед тобой такой человек, потому что они контролируют любые проявления своей монструозности. Большинство используют её во время охоты, и у них даже есть преимущество перед другими охотниками.
За всё время своей речи Фон Штрассер ни разу даже не взглянул на Джаспера. У Феликса началась одышка. Джаспер понял, что он, возможно, никогда не решится рассказать друзьям правду о себе. Он почувствовал себя очень одиноким.
