Очень светлая кожа, длинные, черные, густые и немного вьющиеся волосы, высокий лоб, бровки такими изогнутыми правильными луками, носик с милой горбинкой, полные губки, округлый подбородок и ясные удивительные темно-синие глаза. Не красавица, симпатичная, интересная, даже притягательная, но не красавица. И эта ее улыбка, преображавшая, придававшая ее облику искристости, просто излучавшая свет.
– М-да! – констатировал свой явный интерес и притяжение к девушке Тимофей и отдал себе мысленно команду – готовить, а не о ее прелестях задумываться с намеком на более близкое продолжение общения, а перед глазами все стояло ее девичье тело и великолепная грудь.
После быстрого завтрака, за которым к ним присоединились Славин и Геша, и звонка в больницу, где им сообщили о самочувствии Михаила Евгеньевича, перенесшего вчера долгую операцию и теперь находившегося в реанимации, но в стабильном состоянии, Степаниду теперь уже двое мужчин строгим командирским тоном отправили соблюдать постельный режим, и она устроилась на диване в гостиной.
Но отдохнуть, расслабиться ей особо не дали. Сначала приехали ее парни из деревни, которых привез зять Михаила Евгеньевича на своей старенькой «Ниве». Ребята расселись на стульях возле дивана, на котором обосновалась Стеша, и долго в деталях обсуждали происшествие, а потом она распорядилась заняться работой.
Тимофей же с Василием Трофимовичем все утро осматривали хозяйство Славина и даже по лесу прошлись в удовольствие, но по егерской служебной надобности. А вернувшись домой и застав это «заседание выездного научного совета», Саргин только недовольно покачал головой.
Славин же пошел дальше и выступил на тему, что Степаниде требуется покой, а не работа, добившись этим только того, что все четверо парней переместились временно в кухню, где взялись помогать, а большей частью мешать Геше с Василием Трофимовичем готовить обед, который, понятное дело, потом и принялись уплетать со всем здоровым молодецким аппетитом – то есть до последней крошки.
И только доев, все вспомнили, что забыли накормить любимую начальницу, заснувшую во время их отсутствия. Славин их как следует приложил словесно, а Тимофей посмеялся от души и припахал парней быстро готовить новый обед, разумеется, под его присмотром, гаркнув команду таким тоном, что бандитские приказы показались мальчишечкам милой песенкой.
Степаниду разбудили, накормили, и снова подчиненные расселись вокруг нее, занявшись работой. А где-то через час приехал следователь, и теперь уж ей пришлось давать показания без отнекиваний и скидок на плохое самочувствие.
Мужчины укатили вместе со следователем в район, парней своих Стеша отправила назад в деревню, почувствовав, что, как ни хорохорилась и посмеивалась над своими «сиделками» с их заботой, но таки сильно утомилась и уже не может активно соображать и работать.
Все разъехались. Остался только Геша, но он привычно отправился в свой гостевой домик, Степанида наконец смогла спокойно отдохнуть в тишине и практически сразу заснула. Спала она долго и крепко исцеляющим, восстанавливающим сном, да так, что и не слышала, как вечером вернулись мужчины и что-то готовили в кухне, тихо переговариваясь, чтобы не потревожить ее покой, и проснулась, только когда Тимофей осторожно потряс ее за плечо.
– А? – спросила она, распахнув обеспокоенно глаза.
– Как ни жаль вас будить, Степанида, но вам пора делать укол, пить витамины, и ужин готов.
– А вы уже приехали? – еще не проснулась до конца она.
– Да. Вы спали и не слышали.
– Как-то крепко я заснула, – повинилась девушка.
– Вы просто устали, не надо было сегодня работать.
– Не надо, – согласилась она.
Стешка настояла на том, чтобы они втроем поели в кухне за столом, и никаких диванов и еды на журнальном столике – не инвалид, чувствует себя намного лучше, и вообще, завтра праздник, и лежать она не собирается!
– Сказано: постельный режим! – добавив металла в голос, настаивал Тимофей.
– Да и наплевать, – отмахнулась Стеша. – Обещаю не перетруждаться! – и заметив, что он собирается возражать, торопливо принялась объяснять свою правоту: – Готовить не буду, только руководить, обещаю! И все остальное только руководить! И, кстати, на эту тему, – она развернулась к Славину, – Василий Трофимович, вы сколько человек на свой праздник ждете?
