-- Выводов несколько, мистер Вашингтон. -- Кивнул докладчик. -- Считаю долгом отметить, что в администрации еще длится постшоковый период. Даже психиатры не рекомендуют оставлять пережившего стресс человека наедине с самим собой и в этом смысле нужно выработать нашу позицию.
Вашингтон с сомнением покачал головой.
-- Второе. Развитие событий, на мой взгляд, не подошло к тому рубежу, когда мы имеем право вмешаться.
На этот раз Вашингтон кивнул с одобрением.
-- Третье. В объективном установлении причин, истинных виновников атаки, самого демарша против США администрация не заинтересована. Нам необходимо заняться этим самостоятельно. К сожалению, и для нас не вся картина еще ясна.
-- Истинные виновники?
-- Да.
-- Что мы имеем на этот счет?
-- Об этом доложит сенатор Коллинз...
Заседание прервалось. Тот, кого здесь называли Вашингтоном, внезапно известил высокое собрание о том, что его вызывают в Штаты. В город с его же именем, в столицу.
Собственно, в этом не было ничего особенного -- ни в том, что этого человека звали Вашингтон, ни в том, что его захотел видеть сам президент.
-- Поеду, узнаю, что их там припекло. -- Ворчливо влезал в пиджак толстяк.
Коллинз, находящийся рядом в комнате, понял кого это -- "их". Разумеется, Бушей -- сына и отца.
Он знал, чем обязана Вашингтону эта семья. Практически всем. Достаточно сказать, что это Вашингтон несколько месяцев назад позвонил Гору и сказал, чтобы кончал волынку. Бюллетеней тому, может, для верха над Бушем и хватит, но для победы над ним, Вашингтоном, вряд ли...
Коллинзу нравился этот человек. И судьба их свела давно. Когда у него в голове только рождалась идея Комитета независимых наблюдателей, именно эта кандидатура всплыла в памяти. Никто более в Америке не мог подойти на пост ее Президента.
-- Коллинз, заканчивайте без меня, а завтра мы с вами свяжемся. Никаких решений, разумеется, не принимайте. Только анализ обстановки и варианты самых необходимых действий. Здесь я вам ни к чему. Черт, Коллинз, вы не поможете мне найти этот рукав!..
"Мерседес" ждал на том же месте.
-- Знаете, сенатор, -- остановился перед дверью машины Вашингтон. -Когда вы семь лет назад пришли ко мне с предложением организовать Комитет наблюдателей, я не думал, что это будет так интересно. То есть я хотел сказать, так необходимо. Но вы уверены, что мы все контролируем?
-- Мы честны перед собой...
-- Я понимаю, -- кивнул Вашингтон. -- Простите за бестактность.
Но я очень хочу не упустить последнюю минуту, чтобы удержать Америку от краха. Дайте мне все же организаторов налета. Мы должны их иметь. Настоящих. И прежде всего их идеологов. Как вы думаете, Коллинз, кто это мог быть?
-- Мы уже работаем. -- Уклонился от ответа Коллинз.
-- Сможете достать?
-- При ваших-то деньгах, сэр? -- Глаза Коллинза смеялись.
-- Деньги деньгами...
В аэропорту известного всей Америке человека -- миллиардера первой десятки и, по мнению многих, первого среди них оригинала -- ожидал персональный самолет "Марианна". В Вашингтоне этого человека, который не раз оказывал Америке неоценимые услуги, ждал президент. А Коллинз ждал, когда за ним можно будет захлопнуть дверь.
-- Сколько мы с вами знакомы, генерал?
-- Лет двадцать, сенатор.
Генерал и сенатор прогуливались по дорожке имения.
-- Да, двадцать лет, Боб. -- Глаза сенатора погрустнели. -- Помнится, с момента, когда я в составе комиссии Конгресса прилетел в Дананг. Где вы нас приняли под свою опеку и неделю носили над всем Вьетнамом на своих "вертушках". Вы, помнится, командовали вертолетным полком, Боб? И тогда вы не интересовались философией майи.
-- О, тогда я больше интересовался крошкой Элизабет! -- От души захохотал хозяин поместья. -- Точнее, всем женским персоналом полевого госпиталя, который мне Бог и оперативное командование пожаловали в соседи.
-- Что вы думаете обо всем, что происходило одиннадцатого, генерал?
-- Вас интересует мое мнение, как человека военного?
-- Прежде всего. По-человечески мы это все оцениваем примерно одинаково.
-- С военной точки зрения -- блестящая операция. Пожалуй, это шедевр военной организации.
