Он подробно рассказал Егорину о своему ночном приключении и передал решение «человека в маске».
— Могу тебе одно посоветовать, — так закончил Залетный, — не при против рожна, потому что все равно с таким сильным и неуловимым врагом нам бороться нельзя!
Егорин выслушал его рассказ, долго ходил по комнате, обдумывая положение вещей и, наконец, остановившись, он тряхнул головой и решительно сказал:
— Правда твоя, Артемий, лучше быть с ним, чем против его!
— И не ошибешься? — поддакнул Залетный, внутренне радуясь, что его опасная миссия следить за сильнейшим врагом — подходит к концу.
— В час ночи, говоришь, хотел он прийти! — задумчиво переспросил Егорин.
— Да… Лампу-то не забудь поставить на окно и зажечь.
— Стало быть, он хорошо знает расположение комнат, если указал, что сигнал этот нужно поставить в угловой комнате, окошки, которой выходят на Томь… Вот что диво кажется… али ты ему рассказал.
Залетный отрицательно покачал головой.
— Ничего он меня не расспрашивал, верь мне, Кондратий, это такой человек, что всюду у него свои агенты есть. Этим-то он и силен!
— Ловкая птица, должно быть! — согласился Егорин.
— Ну, прощай покуда, Кондратий Петрович! — поднялся Залетный.
— Ладно, ступай пока… больше пока ты мне не нужен.
Егорин проводил своего помощника до лавки и, возвратившись в комнату, крикнул кухарку.
— Что, не вернулся еще Федька? — спросил он про работника.
— Приехал… на кухне чай пьет.
— Позови его сюда.
Явился Федька, рослый, рябоватый детина, по виду — прямо беглый каторжник. Жил он у Егорина уже давно, и только благодаря своему тупоумию, не пользовался особым доверием хозяина, не был посвящен в его предприятия.
— Вот что, Федор, — обратился к работнику Егорин, — ты сегодня не запирай на ночь калитку у задних ворот. На цепь-то запри, а засов не задвигай! Понял!
Федька глупо ухмыльнулся.
— По мне что ж… — пробормотал он, — как ты скажешь…
— Ну, ладно, иди, — махнул рукой Егорин.
Поужинав раньше обыкновенного, Егорин отослал жену спать.
— Иди, ложись, Анфиса, а я займусь на досуге, благо никто не мешает, надо расчеты проверить.
Оставшись один, Егорин тщательно запер двери в спальню, посмотрел на часы — было на исходе одиннадцатого, зажег лампу, которая должна была служить сигналом.
Он поставил ее на окно в угловой комнате и сам уселся здесь же, около преддиванного столика.
В квартире было тихо: ни шороха, ни звука. За окном шумел полночный ветер, надоедливо громыхая каким-то оторвавшимся ставнем. В переулке глухо лаяла собака…
Егорин боролся со сном, чутко прислушиваясь ко всем звукам, доносящимся извне…
Время тянулось мучительно медленно. Кондратий Петрович встал, прошелся по комнате с целью разогнать дремоту, все более и более овладевавшую им. Посмотрел чуть ли не в десятый раз на часы. Стрелка показывала половину первого.
— Ну, теперь уж недолго осталось ждать. Всего полчаса. Надо не проморгать — услышать, как он стучать будет. Те идолы на кузне храпят, хоть из пушек пали — не услышат.
К удивлению своему, Егорин, вообще не робкого десятка, по мере приближения стрелки к урочному времени стал ощущать нечто, похожее на страх. Близость свидания с таинственным гостем пугала его предчувствием возможной опасности. Он еще раз осмотрел капсюль револьвера и вновь положил его в боковой карман пиджака.
— Ровно час и никого нет! — облегченно вздохнул Егорин, смотря на часы. — Никто не пришел, стало быть, я могу теперь спать ложиться!
Он подошел к окошку и взял лампу, намереваясь идти в спальню.
В это время какой-то слабый шорох, легкое движение воздуха, точно в комнату кто-то вошел, заставил его обернуться. Он обернулся и… едва не уронил лампу… В двух шагах от него неподвижно, как статуя, стоял таинственный посетитель, лицо которого скрывалось под черной бархатной маской…
