Итак, в описываемое нами утро, Иван Семенович с шиком подкатил к воротам дома.
- Ты подожди меня здесь, - сказал он извозчику, скрываясь в калитке.
Если о костюме и внешности Кочерова можно было сказать, что и то и другое блистало претензией на моду и эффект, то справедливости требует отметить и блестящий парадный вид запряжки. Начисто вымытая пролетка с двойными рессорами и откидным верхом, ярко начищенная сбруя с бубенчиками, новый суконный армяк кучерского покроя, надетый на извозчика, - все это говорило, что Иван Семенович намерен сегодня пустить пыль в глаза томской публике.
Быстро поднявшись по лестнице на верхний этаж, Кочеров прошел по коридору и постучал в одну из дверей. Этой вежливости научила его Катя.
- Войдите! - раздалось за дверью.
Держа шляпу в одной руке, другою приглаживая волосы, Кочеров вошел в комнату, бывшую для него земным эдемом, благодаря живущей в ней гурии. Комната эта была большая, светлая - в три окна. На обстановку ее было затрачено порядочно, но зато теперь она действительно производила впечатление красивого уголка, гнездышка, созданного для любви и наслаждений.
Изящный вкус женщины, умеющий создать наиболее соответственные рамки своей красоте, сказывался во всем.
Сама обитательница этого гнездышка стояла перед большим трюмо и расчесывала свои длинные золотистые волосы. Зеркало отражало ее стройную фигуру, роскошный бюст, ослепительный белизны, нескромно выступающий из под сорочки.
- Ты уже приехал, но ведь еще, кажется рано, - спросила она, не оборачиваясь к вошедшему.
- Уже 11 часов, пока приедем... Начало бегов в 12, - ответил Иван Семенович, впиваясь очарованным взглядом в дорогие ему черты лица, отражавшегося в зеркале.
- Ну, хорошо... Посиди, мой дорогой, я сейчас буду готова, равнодушно произнесла Катя, наклоняясь к зеркалу...
Когда Екатерина Михайловна в изящном летнем туалете и модной дорогой шляпе, красивым привычным жестом подбирая платье и обнаруживая стройные ножки, садилась в пролетку, то даже извозчик, угрюмый и с виду равнодушный человек, покосился на нее и как-то странно крякнул.
- Ну краля... эх! - подумал он.
25. НА ИППОДРОМЕ
Погода стояла самая прекрасная. На неделе прошел хороший дождь и запыленный, истомившийся от жары, город принял обновленный, бодрый вид. Пользуясь хорошей погодой и праздничным днем, многие горожане отправились кто на бега. Кто на пикник в лес...
Кочеров сидел важно развалившись, в экипаже и снисходительно посматривал на пешеходов, обгоняемых ими. Его спутница распустила кружевной зонтик и держала себя с непринужденной грацией бывшей этуали, видавшей на своем веку кое-что лучшее, чем томские улицы.
Когда они подъехали к ограде ипподрома, оркестр уже играл марш. Бега начались. Приказав извозчику ожидать их, Иван Семенович и его подруга пошли в беседку ипподрома. Билет был взят в ложу, захвачена была также афиша, с подробной программой бегов.
- Какая, однако масса народа! - заметила Катя, усаживаясь в ложе.
- Да, публики много. День сегодня хороший, - отозвался Иван Семенович, протирая стекла бинокля. Он бегло посмотрел программу и, передавая Кате ее, спросил: - На каких лошадей будем ставить?
- Ну, уж сегодня я буду играть самостоятельно! - подчеркнула она. Ты можешь ставить, на каких тебе угодно, а я буду играть отдельно.
- Но не все ли равно? - слабо спросил Иван Семенович
- Нет, не все равно: я хочу играть на свое счастье, понимаешь!
- Пусть будет по-твоему, - согласился Иван Семенович.
- Вот в следующий заезд я играю на Сокола Ильницкого. Можешь идти взять мне билет... Постой, я тебе дам сама денег, - и Катя вынула из кармана изящный кошелек, открыла его и подала Кочерову 25-рублевую бумажку.
- Стоит ли играть на Сокола, - заметил Иван Семенович. - Ведь публика преимущественно на него будет ставить! Мало на билет придется...
- Раз я хочу на Сокола, - тоном избалованного ребенка протянула Катя, - ступай же скорее, бери билет!
Иван Семенович повиновался. Около тотализатора происходила настоящая давка. Составлялись компании для покупки билетов в складчину. Громко обсуждались достоинства лошадей. Какие-то юркие, не внушающие доверия личности, таинственным шепотом предлагали свои услуги по сообщению якобы известных им секретов конюшни.
