- Так... А что же мы должны сделать с виновником всей этой истории? вновь спросил атаман.
7. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР
Опять наступило молчание. Никто не решился произнести слово обвинения. Все молча косились друг на друга, подозревая в своем соседе того обвиняемого, чья участь находится в зависимости от решения большинства.
- По уставу нашей организации - виновный в выдаче товарищей обрекается на смерть! - спокойным бесстрастным тоном отчеканил атаман.
Гробовая тишина служила ему ответом. Холодный пот выступил на лбу Фильки.
- Крышка! - подумал он с отчаянием.
- ...но, принимая во внимание, - так же спокойно продолжал атаман, что в настоящем случае нет со стороны виновного злого умысла, можно рассматривать его вину как простое нарушение дисциплины... Кроме того, человек этот, я говорю об обвиняемом, в свое время оказал важные услуги организации. Все это смягчает его вину. Я со своей стороны предложил бы следующее: поручить виновному убрать опасного для нас человека, действуя на свой страх и риск. И кроме, того, при первом же серьезном деле предстоящем нашей организации, дать ему не в очередь самую опасную работу. Согласны ли вы с этим.
- Что ж, это правильно!
- Пусть так и будет! - послышались голоса.
- Теперь, - продолжал атаман, - обвиняемый, выходи на середину комнаты и сними маску, пусть все присутствующие здесь запомнят твое лицо и будут на будущее время следить за тобой, пока ты не выполнишь порученного дела.
Филька тяжело ступая громадными сапогами, вышел к столу, и молча снял маску. Его рябое, обычно угрюмое лицо выражало теперь глубокое смущение.
- Как перед богом, братцы, по глупости это моей вышло! - виновато пробормотал он, повертывая во все стороны свою взлохмаченную голову.
- Ну, ладно ступай на свое место, - прервал его атаман. - Нет ли у кого-нибудь из вас, товарищи, что-либо заявить общему собранию организации?
Но никаких заявлений не последовало. Сохраняя глубокое молчание, члены шайки один за одним покинули комнату.
Егорин хотел было идти вслед за другими, но его остановил его спутник, сидящий рядом.
- Погоди, малый, - шепнул он, - дело до тебя есть.
В комнате остались трое - Егорин, атаман и его проводник.
- Здравствуй, Кондратий Петрович, - обратился к Егорину атаман, подойди сюда поближе - мне с тобой поговорить надо! А ты ступай вниз подождешь там меня...
Последнее относилось к спутнику Егорина. Кондратий Петрович, оставшись наедине с атаманом, подошел к столу и развязно спросил:
- Чай, теперь-то маску снять можно?
- Разумеется... Ведь мне твоя физиономия отлично известна! насмешливо кивнул головой атаман. - Скоро мы с тобой, Кондратий Петрович, дельце одно должны обделать... Будь готов!
- А в чем дело?
- Дело очень тонкое и весьма выгодное. Можно взять хорошие деньги!
- От денег кто станет отказываться! - вставил Егорин.
- Только, видишь ли, какая штука: надо нам с тобой хорошенько столковаться...
И атаман, приблизившись к Егорину, понизил свой голос до шепота.
Но оставим на время этих сообщников и перенесемся в другую обстановку.
В этот вечер, когда члены шайки вынесли смертный приговор человеку, грозящему их безопасности, иначе говоря - Василию Федоровичу Шумкову, этот последний сидел у себя в квартире, не подозревая даже, что дни его сочтены. Он был вполне уверен, что задуманный план поживиться на чужой счет будет выполнен, как Сенька Козырь по крайней мере уверил его в этом, говоря, что раз уж Шумков знает все, то им ничего не остается, как только принять его в долю.
Было около 10 часов вечера, когда до слуха Василия Федоровича донесся стук в калитку. Кто-то стучался с улицы. Шумков одел шубу и, держа в одной руке револьвер, а в другой свечу, вышел в сени.
- Кто здесь? - спросил он, подходя к калитке.
- Свои, - послышалось в ответ. - Отвори, Василий Федорович!
Шумков, ставший в последнее время, очень осторожным еще раз переспросил.
- Кто такие свои! Наши, кажись, все дома...
- Ну, вот, нечто по голосу не узнаешь! - уже ясно различил Шумков голос Козыря. - Отворяй скорее, иззябли мы...
Василий Федорович отодвинул засов и посторонился в угол, держа наизготовку револьвер.
