Рыжая, полногрудая секретарша оторвалась от пишущей машинки и заполнила пространство между мной и своим хозяином.
— Что вам угодно? — спросила она таким голосом, словно с лестницы сбросили дюжину пустых консервных банок.
— Мне нужен он, — я ткнул пальцем в сторону Бургаза. — Смени пластинку, дорогая. Может быть, ты и прелестна, но не здесь и не сейчас.
Я обошел секретаршу и представился.
— Преемник мистера Лидбида, поверенный мисс Шелли.
Бургаз удивленно посмотрел на мой спортивный костюм, а потом на ботинки.
— Простите, мистер Винтерс, но вы совсем не похожи на служащего банка.
— Не имеет значения. Вы не раздумали покупать дом на Западной улице?
— Но этот парень, Лидбид, сказал, что он не продается.
— Но вы не отказались бы его купить?
— Нет, конечно.
— Могу это устроить. Предложите-ка своей рыжей немного прогуляться.
Он, недоумевая посмотрел на меня, потом бросил сердитый взгляд на секретаршу, которая стучала что-то на машинке одним пальцем, высунув от напряжения кончик языка.
— Выйдите, пожалуйста…
Девица встала и, покачивая бедрами, вышла из кабинета. Когда дверь за ней закрылась, Бургаз спросил:
— И как же вы это устроите?
— Вы купите дом при условии, что возьмете его вместе с жильцами.
— Зачем они мне нужны?
— Они живут там по тридцать пять лет, а некоторые даже больше. Это все старики. Но думаю, вы не слишком сентиментальны и сможете избавиться от них, как только дом станет вашим.
Он подумал немного и усмехнулся.
— Отлично, согласен. Я подпишу бумагу, как только мисс Шелли будет готова к сделке.
— Хорошо, — я закурил и посмотрел на Бургаза изучающим взглядом. — Но тут есть одна деталь…
Он напрягся, а я словно ни в чем не бывало продолжал:
— Вы получите дом, как только я обнаружу в кармане пятьсот долларов.
Бургаз уставился на меня.
— А вы ловкач!
— Подумайте сами, банк против вас. Мисс Шелли относится к вам настороженно. Без моей помощи вы дом не получите. И все хлопоты стоят только пятьсот долларов. Но если дом вам не нужен, так прямо и скажите.
— Хорошо, — он передернул узкими плечами. — Я сам склонен к вымогательству.
Бургаз вынул толстый бумажник, я понял, что продешевил, но было уже поздно.
— Когда мое заведение начнет работать, приходите попробовать девочек, мистер Винтерс. В вашем костюме вы похожи на завсегдатая таких мест.
— В данном случае внешность не обманчива, — я взял деньги. — Завтра приду за вашей подписью, и вы получите дом.
Когда я вышел в коридор, рыжая многозначительно посмотрела на меня и прошла в кабинет, вызывающе вертя задом, но я даже не замедлил шага. В кармане у меня шелестели доллары, а что может быть приятней этой музыки?
Вот это был денек!
* * *
В Литтл-Иден было пять или шесть бюро, которые занимались сбором квартплаты. «Харрисон и Форд» была самой крупной и уважаемой фирмой, «Стейндек и Хоуз» не могла похвастаться тем же и, по моему расчету, должна была ухватиться за предложение управлять домами Вестал. Там работали люди, способные выколачивать любую квартплату.
Проезжая по бульвару Фроллар, я размышлял, удастся ли обмануть Хоуза. Раньше мне не приходилось с ним встречаться, но я слышал о нем как о человеке, занимающемся темными делишками. Многое зависело от того, какое направление примет наш разговор и удастся ли мне заинтересовать Хоуза своим предложением. Встретиться с ним было совсем не трудно. Я представился секретарше как служащий банка Пасифик, и она сразу же провела меня в кабинет шефа.
Хоуз оказался крупным человеком с круглым лицом, свисающими усами и бегающими голубыми глазками. На вид ему было около пятидесяти. Пока я пересекал кабинет, он внимательно меня разглядывал, затем встал и протянул руку.
— Рад вас видеть, мистер Винтерс. Садитесь.
— Вы занятой человек, — начал я. — Мне тоже не похвастаться избытком свободного времени. Поэтому приступим сразу к делу. Думаю, вы знаете, что наш банк ведет дела мисс Шелли?
Хоуз кивнул.
— Я личный поверенный мисс Шелли, приступил к своим обязанностям недавно и теперь вношу кое-какие изменения. Не хотели бы вы заняться сбором квартплаты с домов мисс Шелли?
Он почесал нос толстыми пальцами, и я подумал, что физиономия у Хоуза такая же невыразительная, как зад у троллейбуса.
