На своем календаре я увидел запись, что Вестал Шелли хочет видеть меня сегодня в одиннадцать часов. За истекшую неделю я мало что сделал и не был готов к деловому разговору. Конечно, я кое-как разобрался с полками, но еще не вник в детали. Лидбид ознакомил меня только с наиболее важными делами.
Несколько недель назад Вестал предъявила требования, с которыми Лидбид не мог согласиться, поэтому она и настояла, чтобы Стенвуд освободил его от обязанностей. Вестал пожелала, чтобы норковая шуба, которую она недавно купила за двадцать тысяч долларов, была принята налоговыми властями в качестве возмещения задолженности. Лидбид совершенно справедливо заметил, что это — чистейшее безумие. Налоговые власти могли бы посчитать Лидбида сумасшедшим, приди он к ним с таким предложением. К тому же мисс Шелли требовала повышения квартирной платы в ее доходных домах, которые протянулись на две мили в Восточном квартале города. Лидбид напомнил ей, что в этом году плату уже поднимали, и сейчас не стоит этого делать. Его полностью поддержала фирма «Харрисон и Форд», которая занималась сбором платы за квартиру. Фирма считала, что плата и так велика, а многие дома находятся в аварийном состоянии. Сборщики не могли выжимать деньги из жильцов за комнаты почти без всяких удобств. Еще одно требование мисс Шелли заключалось в том, чтобы банк продал многоквартирный дом, расположенный на Западной улице. Этот дом ее отец купил еще в 1914 году. Конечно, дом приносил мало дохода, однако сейчас в нем проживало пять семей, переселившихся туда как раз в то время, когда старик Шелли сделал свою покупку. Банк полагал, что с этими семьями следует считаться. Но Вестал получила заманчивое предложение от Бургаза, который собирался превратить этот дом в шикарное публичное заведение.
Я понимал, что, кроме всего прочего, Шелли могла коснуться и этих трех вопросов, и если я хочу работать в банке, мне придется выкручиваться.
Утром 15 мая я взял банковскую машину и отправился домой, чтобы переодеться. Когда Лидбид посещал Клифсайд, где располагалась резиденция Шелли, он облачался в традиционный черный костюм. Я же решил сменить декорации и надел желтую спортивную куртку, белую рубашку с галстуком в белую и желтую клетку, брюки клеш и мокасины из мягкой кожи. Теперь я был больше похож на удачливого актера, чем на неудачника-клерка, но именно так мне и хотелось выглядеть.
Дорога к резиденции Шелли проходила вдоль скалы. Она петляла на протяжении трех миль, поднимаясь все выше и выше, пока неожиданно не упиралась в железные ворота пятнадцати футов высотой. Я затормозил и окинул взглядом жилище Шелли.
Конечно, я ожидал увидеть нечто грандиозное, но все же не такой дворец, что возвышался на горной террасе, сверкая белыми колоннами. Ко входу вели белые мраморные ступени.
Пока я искал звонок, одна из дверей открылась и передо мной возник лакей Вестал, которого, как я потом узнал, звали Харри.
— Мистер Винтерс, — представился я. — Мне нужно увидеть мисс Шелли.
Лакей открыл дверь пошире, и я вошел в огромный зал.
— Присядьте, сэр, — предложил он и ушел, высоко подняв голову.
Я принялся расхаживать по этому циклопическому помещению, рассматривая оружие, сверкающее на стене из дуба. Боевые топорики, копья, палаши… На этой же стене висело несколько портретов всадников, возможно, работы Франца Желса.
Атмосфера дома постепенно начинала тяготить меня. Я подумал, что, может быть, напрасно надел спортивный костюм. Предстоящая встреча начала меня беспокоить. Я представил себе Тома Лидбида в строгом черном костюме, сжимающего портфель в потных руках и ожидающего сражения, в котором он заранее обречен на поражение.
Наконец вернулся Харри.
— Прошу вас, следуйте за мной, сэр.
Я пошел за ним по широкому коридору, где мог бы проехать даже грузовик. Наконец Харри остановился перед массивными дубовыми дверями, вежливо постучал и вошел первым.
— Мистер Винтерс из Пасифик Бэнкинг Корпорейшен!
Он произнес это так, словно объявлял номер в эстрадной программе.
Я вошел, поправляя галстук. Небольшая светлая комната, в которой я оказался, была полна цветов. Через распахнутые окна открывался прекрасный вид на сад и далекий океан. Около одного из окон стоял большой стол, за которым сидела девушка с черными, гладко зачесанными волосами. Ее голубые глаза смотрели поверх очков и сквозь меня так, словно я был стеклянным.
