. Погибну я тогда, как навозный жук…
Лиза(вскочив). Да оставьте же! Ведь вы мучаете меня… неужели вы не понимаете этого?
Чепурной(испуган). Ну, не надо! Простите… не буду! Молчу… успокойтесь!
Лиза. Боже мой! Как мучительно жалко всех… как все бессильны… одиноки!
(Пауза.)
Чепурной. Я, знаете, раньше хорошо спал. А теперь — лежу, вытаращив очи, и мечтаю, как влюбленный студент, да еще с первого курса… Хочется мне что-то сделать… эдакое, знаете, геройское… А что? Не могу догадаться… И все кажется мне: идет по реке лед, а на льдине поросенок сидит, такой маленький, рыжий порося, и верещит, верещит! И вот я бросаюсь к нему, проваливаюсь в воду… и — спасаю порося! А оно — никому не нужно! И — такая досада! — приходится мне одному того спасенного поросенка с хреном съесть…
Лиза(смеется). Это — смешно…
Чепурной. Даже до слез…
(Из сада идут Елена, Протасов, Вагин.)
Лиза. Налить чаю?
Чепурной. Давайте… что ж еще делать? А знаете, Елизавета Федоровна, — все ж таки идите за меня замуж; то-то мы с вами настонали бы на земле!
Лиза(неприятно удивлена). Как вы… шутите… как это тяжело и странно!
Чепурной(спокойно). Да вы подумайте, что ж еще делать — вам и мне?
Лиза(со страхом). Молчите… молчите!
Елена. Ну, да, это — красиво, но по смыслу — неглубоко, а по сюжету доступно немногим…
Вагин. Искусство всегда было достоянием немногих… Это его гордость…
Елена. Это — его драма…
Вагин. Таково мнение большинства, и уже по одному этому — я против…
Елена. Не рисуйтесь! Искусство должно облагораживать людей…
Вагин. Оно не имеет целей…
Протасов. Мой друг, в мире нет ничего бесцельного…
Чепурной. Коли не считать самый мир…
Лиза. Боже мой! Я тысячу раз слышала все это…
Елена. Дмитрий Сергеевич! Жизнь — трудна, человек часто устает жить… Жизнь груба, да? На чем отдохнуть душе? Красивое — редко, но когда оно истинно красиво, оно согревает мне душу, как солнце, вдруг осиявшее пасмурный день… Нужно, чтобы все люди понимали и любили красоту, тогда они построят на ней мораль… они будут ценить свои поступки как красивые и безобразные… и тогда-то жизнь будет прекрасна!
Протасов. Это — чудесно, Лена! Это — может быть…
Вагин. Какое мне дело до людей! Я хочу громко спеть свою песню один и для себя…
Елена. Полноте! Зачем — слова? Нужно, чтоб в искусстве отражалось вечное стремление человека в даль, к высоте… Когда это стремление есть в художнике и когда он верует в солнечную силу красоты, его картина, книга, его соната — будут мне понятны… дороги… он вызовет в душе моей созвучный аккорд… и, если я устала, — я отдохну и снова захочу работы, счастья, жизни!
Протасов. Славно, Лена!
Елена. Вы знаете, порой мне грезится такое полотно: среди безграничного моря — идет корабль; его жадно обнимают зеленые, гневные волны; а на носу его и у бортов стоят какие-то крепкие, мощные люди… Просто — стоят люди, — всё такие открытые, бодрые лица, — и, гордо улыбаясь, смотрят далеко вперед, готовые спокойно погибнуть по пути к своей цели… Вот и вся картина!
Вагин. Это интересно… да…
Протасов. Подожди…
Елена. Пусть эти люди идут под знойным солнцем по желтому песку пустыни….
Лиза(невольно, негромко). Он — красный…
Елена. Все равно! Нужно только, чтоб это были особенные люди, мужественные и гордые, непоколебимые в своих желаниях и — простые, как просто все великое… Такая картина может вызвать у меня чувство гордости за людей, за художника, который создал их… и она напомнит мне о тех великих людях, которые помогли нам уйти так далеко от животных и всё дальше уводят к человеку!
Вагин. Да, это я понимаю… Это — интересно… красиво! (К террасе подходит Яков Трошин и, незамечаемый, стоит, открыв рот.) Я попробую это, черт возьми!
Протасов. Конечно, Дмитрий! Пиши! Лена, ты молодец! Это… что-то новое у тебя… а, Лена?
Елена. Как ты можешь знать, новое это или старое?
Трошин. М-милостивые государи! (Все обращаются к нему.) Я долго ждал, когда вы кончите ваш интересный разговор… но принужден помешать вам… очень просто!
Чепурной. Вам чего?
Трошин. Узнаю малоросса… очень просто! Потому — сам был в Малороссии и играю на флейте…
Чепурной. Что ж вам нужно?
