— Вы не должны были входить до окончания арии, — шутливо сказал он, подходя к Говарду и пожимая ему руку. — Музыка никогда не была вашим хобби, не так ли? Тем хуже. Мистер Говард, позвольте представить вам мою невесту мисс Доман.
Девушка встала и слегка улыбнулась, но во взгляде ее мелькнуло неудовольствие. Говарду даже показалось, что она опасается его.
— Ваша невеста? — удивленно сказал он. — Я этого не знал! Примите мои поздравления. А я-то думал, что вы на всю жизнь решили остаться холостяком.
— Просто я не спешил, — сказал О'Брайен, обнимая девушку за талию. — Но мисс Доман стоит того, чтобы ждать встречи с ней и дольше. Гильда, мистер Говард — очень влиятельный человек, и я хочу, чтобы вы стали друзьями.
— Ты хорошо знаешь, Сион, что твои друзья — это и мои друзья тоже.
— Отлично сказано! — рассмеялся О'Брайен. — Тогда почему у тебя такой нелюдимый вид? — и, не дожидаясь ответа, он повернулся к Говарду.
— Что вы будете пить?
— Но я… — Говард посмотрел на Гильду, а потом на О'Брайена, — я пришел по небольшому делу.
— Ты слышишь, дорогая? Дело!
— В таком случае, я оставлю вас, — сказала девушка, освобождаясь от руки О'Брайена. — Ты ведь недолго, Сион?
Она улыбнулась Говарду и вышла из салона.
Говард проводил ее восхищенным взглядом, пораженный формами, которые подчеркивали брюки и свитер.
— Она бесподобна, да? — спросил О'Брайен, который знал слабость Говарда к молодым красоткам. — А какой голос! — Он подошел к бару и налил два стакана виски. — Подумать только, когда я ее встретил, она пела в одном ночном кабаке. Но я уговорил ее серьезно заняться пением, и теперь она поет Моцарта. Ее слушал сам Франчелли и был в восторге. Он сказал, что из нее может получиться оперная дива.
Говард взял предложенный стакан и сел, поглядывая на О'Брайена.
— Он в хорошей форме, — подумал шеф полиции с завистью. — Сколько ему лет? Не меньше сорока. И подумать только, этот негодяй отхватил такую классную девушку, а кроме того располагает не меньше, чем десятью миллионами!
О'Брайен выглядел действительно совсем неплохо. Густые черные брови и тонкие усы придавали ему сходство с Мефистофелем.
— Так что же у вас за дело? — спросил О'Брайен, усаживаясь на спинку кресла и покачивая ногой, обутой в дорогой ботинок.
— Вам уже говорили о доме двадцать пять по Лессингтон-авеню?
О'Брайен поднял правую бровь.
— В связи с чем?
— Я выяснил, что этот дом принадлежит вам.
— И что же?
— Вчера вечером там была убита одна проститутка. Еще четыре квартиры в этом доме тоже заняты продажными женщинами.
О'Брайен сделал глоток, поставил стакан и закурил сигарету. Лицо его было совершенно бесстрастным, но Говард знал его достаточно хорошо для того, чтобы понять — мозг О'Брайена совершает лихорадочную работу.
— Пусть вас это не тревожит, — проговорил, наконец, О'Брайен. — Я все улажу. Кто эта девица?
— Ее звали Фей Карсон.
— У полиции на нее что-нибудь есть?
Говард покачал головой.
— Пресса в курсе?
— Будет в курсе через час или два. Я решил поговорить с вами заранее, чтобы у вас не было неожиданностей.
— Кто вам сказал, что здание принадлежит мне?
— Монтелли.
— Он слишком много болтает.
Говард сделал большой глоток, он нуждался в подкреплении. Только что О'Брайен, набитый своими подозрительными миллионами, словно мешок, признался, что ему принадлежит дом свиданий.
— Вы знали, чем зарабатывают эти женщины?
— Естественно, — О'Брайен нахмурился. — Нужно же им где-то жить? Кроме того, их не смущает цена за квартиру.
Он встал, подошел к телефону, набрал номер и через несколько секунд сказал:
— Такс, это ты? Для тебя есть срочная работа. Отправляйся на Лессингтон-авеню и выброси на улицу всех кур, которых найдешь в нашем курятнике. Там их должно быть четверо. Всех за дверь! Когда помещение освободится, посели на их место каких-нибудь приличных людей, желательно, старых дев. Ты понял? — Он положил трубку и вернулся на место.
— Ну вот, все устроено. Когда приедут газетчики, они найдут в доме таких жильцов, что им придется снять шляпы и тщательно вытереть ноги о коврик.
Говард тревожно посмотрел на О'Брайена. Все это было подозрительно просто — настоящие гангстерские приемы.
