Том 4. Классические розы - страница 4

---

Перейти на стр. ОК

---

Ах, им ли радость не дана?

Ее порывы огневые,

Ее мечты передовые,

Ее писатели живые,

Постигшие ее до дна!

Ее разбойники святые,

Ее полеты голубые,

И наше солнце, и луна!

И эти земли неземные,

И эти бунты удалые,

И вся их, вся их глубина!

И соловьи ее ночные,

И ночи пламно-ледяные,

И браги древние хмельные,

И кубки, полные вина!

И тройки бешено-степные,

И эти спицы расписные,

И эти сбруи золотые,

И крыльчатые пристяжные,

Их шей лебяжья крутизна!

И наши бабы избяные,

И сарафаны их цветные,

И голоса девиц грудные

Такие русские, родные,

И молодые, как весна,

И разливные, как волна,

И песни, песни разрывные,

Какими наша грудь полна,

И вся она, и вся она —

Моя ползучая Россия,

Крылатая моя страна!

1924

Бессмертным

Бессмертным

Любовь! Россия! Солнце! Пушкин! —

Могущественные слова!..

И не от них ли на опушке

Нам распускается листва?

И молодеет не от них ли

Стареющая молодежь?…

И не при них ли в душах стихли

Зло, низость, ненависть и ложь!

Да, светозарны и лазорны,

Как ты, весенняя листва,

Слова, чьи звуки чудотворны,

Величественные слова!

При звуках тех теряет даже

Свой смертоносный смысл в дали

Веков дрожащая в предаже

Посредственная Natalie…

При них, как перед вешним лесом,

Оправдываешь, не кляня,

И богохульный флёрт с Дантесом —

Змею Олегова коня…

1924

Бальмонту

Мы обокрадены своей эпохой,

Искусство променявшей на фокстрот.

Но как бы ни было с тобой нам плохо,

В нас то, чего другим недостает.

Талантов наших время не украло.

Не смело. Не сумело. Не смогло.

Мы — голоса надземного хорала.

Нам радостно. Нам гордо. Нам светло.

С презреньем благодушным на двуногих

Взираем, справедливо свысока,

Довольствуясь сочувствием немногих,

Кто золото отсеял от песка.

Поэт и брат! Мы двое многих стоим

И вправе каждому сказать в лицо:

— Во всей стране нас только двое-трое

Последних Божьей милостью певцов!

1927

Незрячей

Любовь явила зренье Иоланте,

Когда судьбой ей послан был Бертран.

…Я размышляю об одном таланте,

Незрячем в безлюбовии пера…

Его-то кто же вызрит? Что за рыцарь?

Не поздно ли на старости-то лет?

О, злая и сварливая царица,

Яд у тебя на письменном столе!

Взамен чернил ты пишешь им и жалишь

Всех и подчас — подумай — и Меня…

Но ты сама почти уже в опале, —

О, пусть тебя все рифмы сохранят.

Остерегись, прославленная! Рано

Иль поздно ты познаешь суд судьбы.

Моли у неба своего Бертрана:

Еще прозреть есть время, может быть!..

1927

Лидии Липковской

Вы так жалеете, что том моих стихов

Забыт в Америке перед отъездом Вами.

Греха подобного не наказать словами,

И я даю вам… отпущение грехов!

Вы говорите, что среди сонетных строф

Вы не нашли Вам посвященных мной. Как даме,

Я Вам, польщенный, отвечаю: Вас стихами

Я пел четырежды, и впредь всегда готов…

Сирень весны моей! Вот я на Вас гляжу,

Переносясь мечтой к совсем иному мигу,

Когда я молод был и мир готовил к сдвигу,

И Вы, мой соловей, мне пели на межу.

И пусть Вы за морем мою забыли книгу,

Я голос Ваш всегда в душе своей вожу.

Варшава

17 сент. 1924

Девятое октября

Девятое октября

Девятого октября

Оранжевая заря

Свела нас у струй реки.

Молила рука руки.

Девятого октября

Пришел я к реке, горя

Любовью к тебе большой,

Постигнув тебя душой.

Девятого октября

Ты встретилась мне, даря

Святое свое святых

И свой непорочный стих.

С тех пор я, ничей, стал твой,

И ты над моей листвой —

Оранжевая заря

С девятого октября.

Юрьев

1923

Дороже всех…

Моя жена всех женщин мне дороже

Величественною своей душой.

Всю мощь, всю власть изведать ей дай Боже

Моей любви воистину большой!

Дороже всех — и чувства вновь крылаты,

И на устах опять счастливый смех…

Дороже всех: дороже первой Хлаты!

Моя жена душе дороже всех!

Моя жена мудрей всех философий, —

Завидная ей участь суждена,

И облегчить мне муки на Голгофе

Придет в тоске одна моя жена!

1928

Ее питомцы

Она кормила зимних птичек,

Бросая крошки из окна.

От их веселых перекличек

Смеялась радостно она.

Когда ж она бежала в школу,

Питомцы, слыша снега хруст,

Ватагой шумной и веселой

Неслись за ней с куста на куст!

Озеро Uljaste

1923

«Моряна»

Есть женщина на берегу залива.

Ее душа открыта для стиха.

Она ко всем знакомым справедлива

И оттого со многими суха.

В ее глазах свинцовость штормовая

И аметистовый закатный штиль.

Она глядит, глазами омывая

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---