Сенсационные заголовки на первой полосе, злобные возражения со стороны мэра города и начальника полиции, контрвозражения Элмера, бессчетные интервью, целая полоса, посвященная торговле «живым товаром» в Чикаго. Бурные дебаты в клубах и конторах, церковных обществах, потайных комнатах «безалкогольных» баров. Сотни посетителей, телефонных звонков, писем. Элмер не успевал отбиваться. Его помощник Сидни Уэбстер и секретарь мисс Бандл были не в силах преградить доступ толпе, и он укрылся в доме Т. Дж. Ригга, не принимая никого, кроме газетчиков, которые по каким-либо соображениям — христианским или же братским — пожелали бы увидеться с ним.
Во второй вечер воскресных разоблачений церковь была переполнена за полчаса до начала, забит был даже вестибюль, и сотни людей ломились в закрытую дверь.
Элмер назвал точный адрес восьми нелегальных кабаков, рассказал о том, как там напиваются маисовым виски, и о том, сколько полисменов в полицейской форме побывало за эту неделю в наиболее соблазнительных из этих притонов.
Полиция сделала все, что могла, чтобы помочь своим друзьям прикрыть на время свой бизнес, но все же десятка полтора из сотни с лишним преступников, названных Элмером, пришлось арестовать. Зато начальник полиции взял реванш, заявив, что больше ни одного не найти.
— Превосходно, — нежно прожурчал на это Элмер в набранном жирным шрифтом, взятом в рамку и помешенном на видном месте заявлении, — произведите меня временно в чин лейтенанта полиции, дайте отделение полисменов, и я вам за один вечер — любой, кроме воскресного, — найду и закрою пять нелегальных кабаков.
— Согласен. Можете начинать свои налеты завтра, — прозвучал в «последних известиях» официально сдержанный ответ начальника полиции.
Мистер Ригг слегка встревожился.
— Пожалуй, вы хватили через край, Элмер. Если вы по-настоящему восстановите против себя кого-нибудь из крупных оптовиков-бутлеггеров[179], они нас крепко прижмут с деньгой. А если тронете бандитов — могут прихлопнуть, очень даже просто. Чертовски опасная штука.
— Знаю. Не волнуйтесь, я себе выберу кого-нибудь из мелкой сошки, самогонщиков, которые не пользуются покровительством полиции, разве что сунут участковому пятерку или десятку. Газеты ради рекламы их распишут настоящими гангстерами и убийцами, а мы пожнем лавры, не делая глупостей и не рискуя.
V
Огромная толпа — не менее тысячи человек — собралась в тот вечер у крыльца Центрального полицейского участка. Двенадцать вооруженных полисменов спустились по ступенькам и замерли в стойке «смирно», поглядывая на дверь в ожидании своего командира. И вот он появился, преподобный Гентри — великий Гентри, — и остановился на крыльце в картинной позе. Полисмены отдали ему честь, толпа приветствовала восторженными или презрительными криками, а фотокорреспонденты лихорадочно защелкали затворами, ослепив собравшихся вспышками магния. На Элмере была фуражка лейтенанта полиции с золотым околышем, строгий сюртук, черные брюки. Под мышкой — библия.
Взревели и умчались два полицейских фургона. Все женщины в толпе, кроме нескольких представительниц самой древней в мире профессии, которые — увы! — выражали свое неодобрение весьма нецензурными фразами, ахнули от восторга перед этим современным Савонаролой.
Он обещал толпе раскрыть по меньшей мере один настоящий дом терпимости…
VI
Жили-были в Зените две молодые особы, которым надоело гнуть спину на скверном хлебопекарном заводишке, а по воскресным вечерам безвозмездно сносить грубые ласки грузных, бледных и одутловатых пекарей. Они установили, что в небольшой квартирке, недалеко от церкви Элмера, можно проводить время гораздо легче и веселей. Они обожали читать иллюстрированные журналы, танцевать под патефон и ходить в церковь — чаще всего в церковь Элмера. Возможно, их отношения с приятелями мужского пола и были несколько более утешительны, чем мог бы ожидать священник, познав на собственном опыте сладость священных и холодных, как лед, уз брака, но ведь этих приятелей у них было совсем немного, и девушки часто штопали им носки и при каждом удобном случае превозносили до небес ораторские таланты Элмера Гентри.
