Элис. Представь себе, как мать во всём разбирается и следит за всем; я иногда думаю, что она вовсе не так уж глупа, как представляется.
Гейст. Вот посылка! Ее Лина получала!
Элис. Подарок! После того, как я однажды получил ящик с булыжником, я боюсь подарков. Кладет сверток на стол.
Гейст. Ну-с, я пойду опять на кухню! — А не будет ли холодно, что дверь открыта?
Элис. Нисколько, мамочка.
Гейст. Элис, не вешай ты свое пальто здесь, а то, посмотришь, такой беспорядок!.. Ну, Кристина, ты скоро кончишь мои занавески?
Кристина. Через несколько минут, мама!
Гейст. Да, а вот этого самого Петра я люблю; это мой любимец… Элис, ты не будешь на обеде?
Элис. Конечно, буду.
Гейст. Ну вот, почему же ты заказал себе холодный яблочный суп, раз ты уходишь! Какой ты бестолковый, Элис. Впрочем, и Петр тоже. Закройте двери, когда будет холодно, а то как бы вам насморка не схватить! Уходит направо.
Элис. Добрая старушка!.. И вечно с Петром… уж не собралась ли она дразнить тебя Петром?
Кристина. Меня?
Элис. Ты же знаешь, что у старух всего-то и забот, что о затеях да интригах!
Кристина. А что за подарок ты получил?
Элис, разворачивая сверток. Верба!..
Кристина. От кого?
Элис. Неизвестно!.. Ну, на этот раз безобидно, вот я посажу ее в воду, она зазеленеет, как посох Аарона! «Береза… как в детстве…» И Линдквист появился здесь.
Кристина. Что же ему нужно?
Элис. Ему — то именно мы должны больше всего денег.
Кристина. Но ты же ему ничего не должен!
Элис. Да, но мы — один за всех и все за одного; пока тяготеет долг, имя нашей семьи обесчещено.
Кристина. Перемени имя!
Элис. Кристина!
Кристина, откладывая уже оконченную работу в сторону. Спасибо, Элис! Я хотела только испытать тебя!
Элис. Но тебе не следует искушать меня!.. Линдквист бедный человек и требует своего… Где прошел мой отец, там поле битвы — с убитыми и ранеными… а мать уверена, что он, жертва! Хочешь пройтись?
Кристина. И поискать солнца? С удовольствием.
Элис. Пойми, ведь Спаситель страдал и за наши грехи, и все-таки мы должны продолжать расплачиваться. За меня никто не заплатит!
Кристина. Но если бы кто-нибудь заплатил за тебя, ты тогда понял бы…
Элис. Да, тогда я понял бы!.. Тише! Вон идет Вениамин. Посмотри, он весел?
Кристина смотрит в дверь в глубине. Он идет так медленно… А теперь вот остановился у фонтана… и моет глаза.
Элис. Только этого не доставало.
Кристина. Да ты подожди…
Элис. Слезы, слезы!
Кристина. Терпение!
Вениамин приветлив, почтителен, но грустен, в руках у него несколько книг и папка.
Элис. Ну, как у тебя с латынью?
Вениамин. Да плохо!
Элис. Дай-ка, я посмотрю твое сочинение! Что ты там наделал?
Вениамин. Я поставил ut с изъявительным наклонением, хотя и знал, что тут должно быть сослагательное.
Элис. Ну, тогда ты пропал! И как это с тобой случилось?
Вениамин с покорностью судьбе. Вот уж не могу объяснить; я отлично знал, как нужно было, хотел написать правильно, а вышло неправильно! Убитый, садится к обеденному столу.
Элис, нагнувшись над письменным столом и читая в тетради Вениамина. Так и есть, изъявительное! Ах ты, Господи!
Кристина с усилием. Ну, авось в следующий раз посчастливится: жизнь долга — так ужасно долга!
Вениамин. Да, конечно!
Элис печально, но без горечи. И нужно же было всему сойтись клином. А ведь ты был моим лучшим учеником; чего же мне тогда ожидать от других! — Моя репутация, как учителя, пошла прахом, я больше не получу ни одного урока, И, стало быть… всё рушится! Вениамину. Не принимай этого близко к сердцу… тут вовсе не твоя вина…
Кристина с крайним напряжением. Элис! Крепись! Мужество, ради Бога!
Элис. Где же мне его взять?
Кристина. Там же, где брал.
Элис. Теперь уже не то, что прежде! по-видимому, я впал в немилость!
Кристина. Страдать безвинно — знак милости… Не давай только нетерпению овладеть тобой… Пусть это испытание, — потому что это только испытание, я это чувствую…
Элис. Да разве для Вениамина в году останутся не те же 365 дней?
Кристина. Нет, радостное состояние духа сокращает время!
Элис улыбается. Подуй на рану, заживет, говорят детям!
Кристина. Будь же ребенком, я так и буду говорить… Вспомни о матери… как она всё переносит!
