Бетти от изумления открыла рот:
— После того, что произошло? Никогда в жизни!
— Судно — это глупость, — с ухмылкой заявила Соня. — Ты хотел, чтобы я в тот раз поехала, — повернулась она к Амброзу. — А я тебе говорила, что это идиотство. Разве я была не права?
— Да-да, — пробурчал он. — Ты идиотка, это так.
— У меня такое впечатление, что мы пойдем одни, Дэнни, — сказал Ромни. — Если вы не пожелаете, чтобы нас сопровождал еще кто-то для уверенности, что я доставлю вас именно в то место.
Заявление прозвучало в полной тишине, и Ромни взглянул на меня с явной неприязнью.
— Что это значит? — взволнованно воскликнул Ларри Чамплин и даже вынул сигару изо рта.
— Спросите у Бойда, — холодно ответил Ромни.
— Хорошо. — Чамплин пожал плечами и водворил сигару на место. — Итак, Бойд?
— Вы стесняете его, беднягу! — Ромни невесело засмеялся. — Постойте… я вам нарисовал карту.
Он вытащил из внутреннего кармана листок бумаги, заботливо разгладил его и протянул Паркеру:
— Передайте, пожалуйста, Бойду, Феликс. Мне хотелось бы, чтобы вы тоже взглянули и сказали, тот ли это риф.
«Достойный мужчина» в течение нескольких секунд внимательно изучал бумажку, затем кивнул:
— Мне кажется, да.
— Благодарю, — сказал Ромни. — Не передадите ли вы ее мистеру Чамплину, чтобы он тоже посмотрел?
Ларри взял карту и тоже стал изучать ее.
— Да, должно быть, верно, — сказал он наконец.
— Достаточно ли вам этих двух подтверждений, Дэнни? — обратился ко мне Ромни. — Или вы желаете, чтобы все это подтвердили?
— Но что все это значит, Джек? — повторил Феликс.
— Бойд просил меня рассказать о катастрофе… о смерти Лейлы, — стал объяснять Ромни. — Сегодня я детально рассказал ему обо всем. Он, естественно, не назвал меня лжецом, но дал ясно понять, что не верит ни единому слову.
— Это правда, Бойд? — Чамплин бросил на меня строгий взгляд. — Мне кажется, вы должны извиниться перед Джеком или дать объяснение.
— Скажите мне лучше вы, Ларри: извинялись ли вы или давали кому-либо объяснения, когда стояли на контроле билетов на утренниках?
Его бычья шея сразу покраснела, потом вспыхнуло лицо. Он зарычал:
— Что это значит?
Он почти вскочил со стула, но тяжелая рука Феликса опустилась ему на плечо.
— За это надо поблагодарить нашего друга драматурга, — сказал Феликс. — Когда мы с Джеком вошли сегодня, он был занят вливанием желчи Бойду в уши. Нас они не видели, и мы с Джеком добрых десять минут простояли в дверях.
Чамплин с минуту глядел на меня и повернулся к Амброзу, который явно дрожал от страха. Если я правильно понял взгляд Ларри, брошенный на меня, то он означал: «В настоящую минуту есть более важные вещи, но не беспокойся, подлец, тобой мы еще займемся».
— Так в чем же дело? — с горечью произнес Чамплин. — В этой груде сала спрятался подлый трус?
— Оставь его в покое! — пронзительно закричала Соня. — Я тебе яйца отрежу!
— Тише, мой маленький страстный попугайчик. — Амброз с доброй улыбкой погладил ее руку.
— Я не знал, что у вас есть секреты друг от друга, — невинно произнес я. — Вы все набросали мне настолько ясный портрет Деймона Джильберта, что я подумал: между вами определенно должна быть взаимная симпатия.
Чамплин опустил кулак на стол и опрокинул свой стакан. Пятно от бренди стало медленно расползаться по белой скатерти.
— Продолжайте в том же духе, Бойд, — процедил он сквозь зубы, — и я вас так отделаю, что попадете в госпиталь года на два.
— Вот теперь меня не удивляет, — усмехнулся я, — почему Джильберт вынужден был сделать вас билетером.
— Ларри! — строго бросил Паркер.
Чамплин сделал над собой усилие и остался на месте. Я видел, как сжимаются его челюсти, почти слышал скрип зубов. Феликс же одарил меня чистосердечной улыбкой.
— Дэнни, старина, я не понимаю вас. — В его голосе прозвучали сразу все оттенки искренности. — Когда мы сегодня встретились в первый раз, у меня создалось впечатление, что мы поймем друг друга с полуслова. Своего рода молчаливое согласие. К чему повторять домыслы Амброза? Чего вы еще хотите добиться?
Он смотрел на меня, как бы желая подбодрить, и я подумал, что Феликс не угадал своего призвания: он был бы замечательным дипломатом.
